Анатолий Комиссаренко,
повесть "Чернобыльские хроники" , 6. "Эвакуация"
20
Председателя Хойникского общества охотников Виктора Иосифовича Вержиковского вызвали в райисполком:
- Значит, такое дело, главный охотник. В зоне осталось много домашних животных - кошки, собаки, скотина. Чтобы не случилась эпидемия, их требуется отстрелять. А это по твоей части.
На следующий день Вережковский созвал охотников. Объявил, что, мол, так и так... На основной работе сохраняется зарплата. За "охоту" премия.
От возможности пострелять в бегущее, в живое мало кто отказывался. Инстинкт. Азарт.
- А как же без защитных средств, Осифыч? Сам же сказал: зона!
Вережковский почесал в затылке, крякнул с досады. Защитных средств в райисполкоме не дали, о людях не подумали.
Пошли гуртом в исполком. Секретарша направила в гражданскую оборону. У гражданской обороны защитных средств нет. Даже респираторов.
- Нету! Где я возьму? – развёл руками полковник и сердито хлопнул папкой с бумагами по столу. – Ничего у меня нету! Планы и отчёты есть, а респираторов нету!
Вережковский поехал на цементный завод, разжился там масками.
Охотники посмеялись над тоненькими плёночками от цементной пыли, но поняли, что других средств защиты от радиации не будет.
Сколотили две бригады. К каждой прикрепили ветврача и человека с санэпидстанции. Был еще трактор с ковшом и самосвал.
Трактор и самосвал, понятно для чего - возить и закапывать "добычу". А ветврач и эпидемиолог зачем?
Распорядок простой: выпили для дезактивации, загрузились в кузов самосвала, поехали. По просёлочным дорогам, да в кузове - пыль столбом. Но охотники в масках.
Солдат встречали. Те в респираторах, в перчатках, на бронетранспортерах. Смеются над "охотниками", над их "защитными костюмами" – рубашками с короткими рукавами и повязочками на носу.
В этих рубашках и сапогах "охотники" домой возвращались. Радиоактивную грязь несли в семьи.
Каждый день "дезактивировались" водкой.
- Мужики, рецепт знаю хороший, чтоб в радиации по мужскому делу не ослабнуть! – хохотнул Серёга, двадцатилетний парень, у которого все разговоры, даже про похороны, соскальзывали на постельную тему. - Ложку гусиного помета на бутылку водки. Два дня настоять и пить.
- По сколько пить?
- Дозу каждый подбирает сам, методом проб и ошибок.
- А если лишнего?
- В этом деле лишнего не бывает.
- Частушку слышали новую? "Запорожец" - не машина, киевлянин - не мужчина. Если хочешь быть отцом, оберни яйцо свинцом".
Приехали в деревню. Собаки дома сторожат. Хозяев ждут. Обрадовались гостям, хвостами пыль метут.
Убивать таких легко. Домашние. Позовёшь – бегут. И понять не могут: за что люди их убивают?
Стреляли в домах, в сараях, на огородах. Потом вытаскивали тушки на улицу, грузили в самосвалы. Неприятно, конечно.
Аквариум на окне. С рыбками.
Сергей камнем в окно. Стёкла вдребезги.
- Ну и зачем? – незло упрекнул Микола, сорокалетний мужик, работавший в паре с Сергеем.
- Сказали же, всю живность, во избежание эпидемии, - усмехнулся Сергей.
- Какая ж от аквариума эпидемия? Может, триппер? – подковырнул Микола Сергея на его любимую тему.
- Всё равно б сдохли. Только дольше мучились бы.
Сергей подобрал где-то черепаху, подложил под переднее колесо самосвала, скомандовал:
- Наезжай!
Водитель покрутил у виска пальцем:
- Она ж тебе не грецкий орех, чтоб колоть.
- Фокус! Я в армии служил когда, мы уазиком переезжали – и ничего! Выдерживает!
Водитель безразлично пожал плечами, со скрежетом переключил скорость, медленно подал машину вперёд. Панцирь хрупнул, стрельнул во все стороны мокрым. Грязно-красный шлепок испачкал штаны Сергея.
- Гля-кось! Не выдержал! – удивился Сергей. – А уазик выдерживал!
- Так в моём самосвале шесть твоих уазиков! – похвастал водитель.
- Нет, я думал, выдержит, - разочарованно почесал затылок Сергей.
Микола вошёл в калитку двора. Раздался выстрел, визг издыхающей собаки.
- Отнеси! – крикнул Сергею. – Экскриментатор…
У ворот лежала крупная дворняга. По двору бегали кролики. Микола открывал клетки, выпускал нутрий. Вокруг ходили куры, совершенно не боясь людей.
- Чё ты их пускаешь? Сразу бы, за ноги, да об угол, - посоветовал Сергей, выволакивая к машине убиенного пса.
- Да ну их к чёрту! Нутрии в пруд убегут, а эти… куда хотят. Всю мелочь изничтожать, это ж мы до зимы не закончим!
Сергей кинул труп собаки в кузов, пошёл вслед за машиной к следующему дому.
Посреди дороги лежала обожравшаяся лиса, дышала, как запалённая. По ней ходили куры, склёвывали что-то в шерсти...
- Вон у японцев была Хиросима, - рассуждал Микола, догоняя Сергея. - Так они сейчас на первом месте в мире. Может, и нам на пользу пойдёт радиация...
- Что наделали, сволочи! – ворчал Сергей, выходя из дома.
- Кто? – спросил Микола, прицеливаясь в лису. Но раздумал стрелять и опустил ружьё. – Нет, далеко, подойдём поближе, там я её и возьму.
- Мародёры, кто… Двери повыбивали, окна повыбивали. Внутри всё разграбили. Хотел магнитофон себе подыскать... Да здесь слушать! – оправдался Сергей. – Скучно же! Всё вычистили, одни ложки алюминиевые валяются на полу.
Зашли в следующий дом. Навстречу кинулась собака. Сергей навскидку взял её на выстрел. Собаку отшвырнуло к противоположной стене, по полу растеклась лужа. Запах пороха смешался с запахом свежей крови.
- Вот сволочь! – удивился Сергей, растирая уши и успокаивая звон в голове от грохота выстрела. – Хорошо, ружьё наготове было, а то бы за глотку схватила!
- Да ладно, за глотку. Между ног она тебе метила. Любишь приврать.
- Это ещё хуже. Может, бешенная?
- Щенков она защищала, вот и кинулась, - пояснил Микола, заглядывая в дверь зала. – Ты мне советовал за ноги и об угол. Вон, тебе клиенты. Работай!
В зале, на половичке у дивана сгрудились штук пять щенков.
- А я пока маманьку отволоку.
Сергей наклонился над щенками, потеребил их за спины. Один щенок игриво куснул Сергея за палец, другой лизнул ладонь.
Сергей подхватил кусачего щенка за шкирку, поднял на уровень глаз, встряхнул. Щенок извивался, пытаясь укусить державшую его руку.
Сергей удивлённо хмыкнул, оглянулся, выбирая стену пожёстче. Пачкаться об окровавленных щенков не хотелось. С хрустом посворачивал щенкам головы, собрал, понёс к машине.
Микола увидев охапку трупиков, покачал головой, вздохнул.
- Жалко, что ль? – осклабился Сергей.
- Оно, конечно, неприятно, - согласился Микола. – Мы, как каратели в войну. По той же схеме действуем. Военную операцию проводим.
Он помог Сергею перекидать щенков в кузов машины.
- Приезжаем, берем в кольцо деревню, прочёсываем… Вон! – Микола указал на худого, грязного котёнка, сиганувшего из травы и по глупости залезшего в глиняную крынку, валявшуюся рядом с домом.
Сергей подхватил крынку, что есть сил швырнул о стену дома. Крынка раскололась вдребезги, на землю упал оглушённый котёнок. Сергей додавил его сапогом, кинул в кузов.
Заслышав людей, в хлеву призывно захрюкала, завизжала оголодавшая свинья.
- Да её, чтобы погрузить, подъёмный кран надо! – возмутился Сергей.
- Выпусти, пусть бежит, к чёрту, - разрешил Микола.
Во дворе умирал привязанный на цепь сторожевой пёс. Ни еды, ни воды поблизости не было. Исхудавший, со слезящимися глазами, обессилено рычал, едва поднимая морду.
Сергей пристрелил пса, выпустил свинью. Свинья выскочила из хлева, сокрушая плетни, с гуканьем помчалась в сторону пруда.
Свернули в переулок. У двери старенькой саманной избушки стоял Семён, пожилой мужик, работавший в районном посёлке завхозом при школе, курил, прислонившись спиной к косяку, лениво постукивал в дверь каблуком.
- Открывай, бабка! Мы не бандиты. Мы санэпидемстанция. Мы только скотину актируем. Тебя не тронем. И барахло твоё трогать не будем.
- Никак женсчину нашёл! – хохотнул Сергей. – Повезло, а!
- Ага… На такую и ты не позаришься. Старушка тут... Одна в деревне... Закрылась в хате, а у неё пять котов и три собаки. Может, оставим ей живность?
- Оставь… - пожал плечами Микола. – Пять котов и три собаки… Чем она их кормить будет? Оголодают и сожрут бабку.
Сергей принёс ломик из соседнего двора, принялся вскрывать дверь.
- Всё равно запирать не от кого…
- А мародёры?
- Думаешь, у бабки в зале японский телевизор стоит?
- Бандиты! Тюремщики! – ругалась из-за двери бабка и призывала на головы мужиков всякие беды.
- Бабуль, работа у нас такая. Мы ж тебя добром просили… Нам только скотину твою актировать. Сожрут они тебя!
Оставили бабке одну кошку и собаку, которая поменьше, остальных "актировали".
"Очистили" переулок до конца, сели курить.
- Пустые деревни... Как она одна? – удивился старухе Семён. - Тут же с ума сойдёшь!
- Под горою пашет трактор, на горе горит реактор. Если б шведы не сказали, до сих пор ещё б пахали, - пробормотал частушку Сергей.
- Пахнет, как в рентген-кабинете, - заметил Микола.
- Нет, йодом пахнет, как в хирургии. Я лежал, помню...
- По-моему, кислятиной несёт, - высказал своё мнение Сергей.
- Шесть километров до реактора... – сообщил Семён.
Откуда-то выскочил чёрненький кобелёк. Сергей, не вставая, стрельнул в него. Отдачей "охотника" опрокинуло на спину.
- Чего балуешь! – упрекнул Сергея Микола.
- Убежал бы, - оправдался Сергей, поднимаясь с земли.
- Добивай теперь, - кивнул Микола на извивающегося подранка.
Сергей похлопал себя по бокам, проверил патронташ.
- А у меня патроны кончились. Дайте кто-нибудь.
- Нету…
- И у меня кончились…
- Так добей, - велел Микола.
- Чё его добивать, - отнекнулся Сергей.
Пошёл к подранку, схватил за задние лапы, швырнул в кузов.
- С верхом уже. Поехали к могильнику.
Двое сели в кабину, один стал на подножку, тронулись.
По идее, могильник надо копать на высоком месте, чтобы грунтовые воды были далеко, дно застилать целлофаном. Но целлофана не было, копали, где придётся. Чаще углубляли уже сотворённую природой яму или овражек.
Самосвал вывалил трупы. Недобитым оказался не только чёрный кобелёк. Несколько пищали. Плакали. Кобелёк был ещё в силах, карабкался на стену, подрагивая от напряжения головой. Ногой в яму спихнули, махнули трактористу: "Закапывай!"
- Убивать лучше издалека, чтобы не встретиться глазами.
- Учись метко стрелять, чтобы не добивать.
- Какие глаза! Это мы, люди, что-то понимаем, а они просто живут. Ничего они не понимают!
- Лошади, когда их ведут на убой... Они плачут...
- Душа есть у всякой твари. Косуля раненая... Подойдёшь, а у неё глаза человечьи. Она тебя ненавидит. Или мольба: пощади! я тоже хочу жить!
- Охота и война – это мужские занятия. Для настоящих мужчин.
- Я не могу признаться сыну... Он думает, что папа каждый день ходит с ружьём кого-то защищать. По телевизору показывают солдат, а сын спрашивает: "Папа, ты как солдат?"
- Катится по лесу Колобок. - "Колобок, куда ты катишься?" - "Я не Колобок, я ежик чернобыльский". Ха-ха-ха...
- Человек, животное, все одинаково умирают. Насмотрелся я в Афгане... У них кровь, и у нас кровь. У нас болит, и у них болит…
- Мурки, Шарики… Работа у нас такая… И нечего душу впутывать…
"Биомогильники". Братские могилы животных.
http://www.proza.ru/2008/08/05/476
Вход
Регистрация
FAQ
