У меня есть книга под названием «Эти загадочные животные». Она состоит из писем очевидцев, которым пришлось наблюдать нестандартное поведение животных. Человека, который собрал и опубликовал эти факты зовут Ирина Царева. Я думаю, многим будет интересно узнать о фактах, публикуемых в этой книге. Вот одно из приводимых в этой книге писем: «Я часто убаюкиваю моего 6-летнего внука песнями. «Бабушка, спой!» - просит Коленька, и я пою ему дорогие моему сердцу песни, а он слушает очень внимательно. «Лебединая верность» стала у нас запретной песней. Когда я, не подумав, впервые спела ее, закончилось все очень драматично. Еще не успев допеть, я увидела, как трясутся плечи моего малыша от сдерживаемых рыданий. А когда я допела, он зарыдал в голос. Полночи он не спал, и мне стоило больших усилий успокоить его. «Я никогда не буду охотником! И не буду с ними дружить!» - сделал вывод мой мальчик. И я, понимая, что должна беречь его от отрицательных эмоций, одновременно испытала огромную внутреннюю радость, что мы растим Человека, который способен сопереживать боль наших меньших братьев. И тогда я вспомнила, что лет 30 назад так же успокаивала другого человека – своего мужа, 28-летнего мужчину. У него дрожал голос и тряслись руки, когда он рассказывал мне о потрясшем его случае. «Я никогда больше не нажму на курок!» - сказал он тогда. И сдержал слово. Мы проводили наш медовый месяц в Якутии в деревне у родственников. Мой дядя Устин, заядлый охотник, уговорил мужа сходить с ним на утиную охоту. «Я увидел двух крупных серебристых птиц, - рассказывал мне трясущимися губами муж. – Устин говорил, что может повезти и мы встретим гусей. Я так и подумал: «Повезло!» Меня охватил какой-то безумный азарт. Я нажал на курок и понял, что не промахнулся. Гибкая и мощная шея одной из птиц дернулась, как от удара палкой. И тут же они взвились в воздух. Несколько взмахов крыльями – и стало ясно, что раненая птица поднялась в небо последний раз. Это понял и селезень, который успел опередить ее в полете. Сначала закричала его раненая подруга, а он закричал в ответ и, развернувшись, бросился к ней. Птица падала. Ее друг пытался поднырнуть под нее, удержать ее в воздухе, но все попытки были бесполезны. Она падала, и все, что он мог для нее сделать, - это смягчить ее падение. Я побежал к ним с единственным желанием прекратить мучения несчастной птицы. Ни об охотничьем азарте, ни о стремлении завладеть охотничьим трофеем не было речи. Я чувствовал себя убийцей. Селезень был рядом с упавшей подругой. Отчаянно крича и растопырив крылья, он не подпускал меня к ней, как бы подставляя свою грудь под выстрел. Подбежал Устин. Увидев, что я не стреляю, он скинул ружье, но я вышиб его из его рук. - Ты что, очумел!? – заорал на меня дядька. – Стреляй! - Устин, - сказал я, - если ты выстрелишь – мы враги! А селезень все гнал нас. И хотя подруга его уже была мертва – ее золотистые глаза уже затянулись пленкой, - он защищал ее от нас даже мертвую… Я тогда подумал про нас с тобой… Может быть у них тоже был медовый месяц?.. Я никогда больше не нажму на курок!..» Потом эту же историю рассказал мне дядя Устин. Но в его видении все было иначе: «Колян подбил крохаля(это такой вид крупных уток), потом второй на выстрел сам нарывался, а твой как взбесился – ни себе, ни людям!» Мы уехали из деревни раньше, чем предполагали. Отношения с родственниками как-то сами собой становились все холоднее и холоднее, пока совсем не угасли… А сейчас, когда внук напомнил мне своего деда, я почувствовала, что счастлива. Что два моих Николая – те люди, с которыми я хочу быть рядом. И прежде всего потому, что они сумели увидеть в братьях наших меньших действительно братьев. И на их боль, страдание, верность и готовность к подвигу ради любви смотрят не глазами дяди Устина…
Записано со слов Василенко В.П., г. Кемерово
|