22.01.08
Я, то есть Лесси
Вот еще про менталитет, характерный для верующих с запудренными мозгами. К зоозащите прямого отношения данные эпизоды не имеют, но некие истоки раскрывают.
Послезавтра успение Богородицы, - вещала игуменья, крестя нас по очереди и давая целовать икону. - Все будут причащаться?
- Я не буду, матушка, - послышался голосок тоненькой Лизоньки.
- Хорошо, - к моему удивлению, спокойно согласилась игуменья.
- А разве можно монахине вот так запросто отказываться от причастия? - увязалась я за ней.
- Так ведь месячные у нее, а в такое время женщине к иконам никак нельзя. Грязная она, - в свою очередь удивилась моему непониманию матушка Серафима.
- Почему грязная? - аж задохнулась я от обиды за женщин. - Ведь критические дни тоже Бог придумал. Дева Мария ведь обычной женщиной была. А мы ее Пречистой называем.
На какое-то мгновение я уловила на благонравном челе матушки тень замешательства: «И правда, почему так?» Но только на мгновение. В следующую секунду монашеское сознание укротило вызванную мною смуту:
- Потому что так сказано в Евангелии, - спокойно отрезала матушка.
В монастыре не принято думать. Быть умным в нашем понимании здесь грешно. Ведь ум в мирском значении слова - это способность человека сомневаться, анализировать, искать подтверждений. А для монахинь все, что сказано в святых книгах, - аксиома, не требующая доказательств. Любое сомнение здесь - грех. Только не надо думать, что все монахини глупые. Просто только со стопроцентной верой можно идти на затворничество.
И из того же цикла статей
http://www.kp.ru/daily/22664/21593/
Однажды в монастырь пришла паломница. Дело было в четверг, монахини собирались мыться и натопили баню. А надо сказать, что парная в монастыре - это не просто помывка, а очищение от налипшей «скверны» бесов. Считается, что вся дрянь стекает из тела с водой и остается на мокром полу. Поэтому посещение бани в монастыре строго регламентировано: сначала самые праведные - игуменья и старые монахини, потом молодые монахини и только потом всякие гости мирские, после которых баня кишмя кишит нечистью. Но в тот день случилось страшное: мирская женщина, не предупредив, отправилась мыться первой!
- Мало того, что она мирская, так еще и грязная была, с месячными! - трагическим шепотом вспоминает матушка Серафима. - Представляешь, какие полчища бесов после нее остались? Надо было тогда баню-то остудить да вымести, прежде чем самим мыться. Но мне, грешной, так не терпелось! И вот вошла я - без одежи, незащищенная, - а все эти бесы на меня разом кинулись, разум мой помутили. Я, сама не понимая, что делаю, зачерпнула ковшик чистого кипятка и себе на лицо вылила! Выскочила из бани голая, кожа на лице вареная, кисельная.
|
)