Иудейское признание убийства животных высокодуховным. Впрочем, все попы одним миром мазаны.
Человек - религиозное животное. Единственное религиозное животное. Единственное животное, исповедующее истинную веру - несколько истинных вер. Он - единственное животное, которое любит ближнего своего, как самого себя, и перерезает ему глотку, если расходится с ним в богословских вопросах. "Низшее животное". Марк Твен
Зачитался
Фоером и обнаружил по соседству из серии "волосы дыбом" (а вы говорите "Техасская резня бензопилой"...) - читай ниже.
Значит так, было у отца три сына: Марк Твен, Джонатан Сафран Фоер (оба вегетарианцы) и автор сего Марк Левин (...):
------------------
22.02.2007
Почему мы едим животных?Вопрос: Если по законам иудаизма мы должны заботиться о животных, не следует ли нам стать вегетарианцами?
Ответ: Я с большим уважением отношусь к людям, считающим употребление мяса проявлением негуманного отношения к животным и потому отказывающимся от мясной пищи. Существует даже точка зрения, согласно которой вегетарианство полностью соответствует законам иудаизма (хотя употреблять в пищу мясо еврейский закон разрешает).
Тем не менее, употребление мяса не только удовлетворяет человеческую потребность в еде, но и служит высокодуховным целям.
В Талмуде сказано, что Всевышний создал Адама и Еву после сотворения всех животных, показывая тем самым, что человек может быть как венцом творения, так и низшей формой жизни в этом мире. Люди должны были понять, что если будут вести себя достойно, все живое будет служить им; если же они дискредитируют себя перед Творцом, то им напомнят, что «даже блоха была создана раньше, чем они сами».
Человек является единственным творением Б-га, которому дарована свобода выбора, то есть возможность выбирать между бездействием и работой по совершенствованию своих качеств. Только человек может быть щедрым, добрым, бескорыстным и самоотверженным, только ему дан шанс одолеть инстинкты. И только человек может быть жестоким, нести разрушение и убийство. Животные, конечно, иногда тоже ведут себя так, что со стороны их поступки можно оценить как проявления доброй или злой воли, но руководствуются они при этом исключительно инстинктом самосохранения, а вовсе не альтруизмом или злонамеренностью.
Оказавшись перед выбором и склоняясь к исполнению заповедей, мы тем самым являем собой высшую форму творения, и остальной мир преклоняется перед нами. Таким образом, употребляя в пищу мясо животных, мы поднимаем их на более высокий духовный уровень, которого самостоятельно достичь они не в состоянии.
Например, съев помидор и употребив данную им энергию на доброе дело, я тем самым превращаю этот помидор в «партнера», помогающего мне изменить мир к лучшему. Самому помидору такое, согласитесь, не под силу… С другой стороны, использовав эту энергию на удовлетворение каких-то эгоистических целей или во вред другим, я утрачиваю моральное праве есть этот помидор: он-то ведь ничего плохого никому не сделал, а я его съел… За что, спрашивается?
Вот потому-то еврейский закон и не запрещает употреблять в пищу мясо животных: неупотребление его в пищу рассматривается как поступок куда более жестокий, ибо в этом случае «братья наши меньшие» не получают шанса послужить высокой цели. В любом случае, если человек живет без цели и желания привнести в этот мир толику добра и утвердить на Земле присутствие Всевышнего, то он поступает одинаково жестоко и питаясь помидорами, и поедая мясо животных.
Мир животных жесток сам по себе: львы убивают и пожирают антилоп, лисы воруют кур, тигры выживают благодаря охоте. И убивают они, как правило, молодых или старых животных — наиболее слабых и беспомощных. Кто же установил такой порядок? И отчего именно человек обвиняется при этом в особой жестокости и беспощадном отношении к животным? Секрет в том, что эта жестокость является таковой только в нашем понимании — просто потому, что животные не задумываются над этим. Мидраш (глава «Шира») рассказывает о том, как одна лягушка сказала царю Давиду: «Не заносись, Давид. Я славлю моего Создателя получше тебя и служу Ему даже в последние свои мгновения: умирая, я сползаю в воду и отдаю себя на съедение обитателям морских глубин. Смерть моя — и та угодна Б-гу».
Убийство животного для употребления его мяса в пищу является для него возможностью трансформироваться в процессе бесконечной череды метаморфоз: трава переходит в корову, корова служит пищей человеку, а тот, в свою очередь, исполняя заповеди, служа Всевышнему, поднимается в высшие миры. Более того, у коровы есть шанс исполнить заповедь напрямую — став жертвой, сжигаемой на алтаре Храма. Если целью жизни является жизнь сама по себе, а не ее усовершенствование, то мы имеем все основания ощущать себя виноватыми, лишая другие формы жизни права на существование. Если же мы понимаем, что духовный мир превыше всего, то самый обычный процесс принятия пищи становится священнодействием.
Материал подготовил Марк Левин
http://www.jewish.ru/tradition/actual/o ... 246167.php
Вход
Регистрация
FAQ
Мы в церковь пойдем. Там молиться лучше. Может, услышит Бог эту молитву.
У них многоконфессиональное государство.... 
- так их уже на иконах рисовали... С нимбами, всех причем. Вроде как страстотерпство (уф-ф, какое сложное слово) - это один из параметров для причисления к лику святых. Замечательная логика: ты хороший, когда страдаешь. И неважно, принес ли ты благо людям (или животным). 
