Вторая масштабная проблема, связанная с убийством животных, после животноводства – эксперименты на животных. Эта сфера уносит ежегодно жизни около 150 млн. животных в год и является, соответственно, вторым по важности направлением нашей работы.
Впервые я столкнулась с этой проблемой на подготовительных курсах при биофаке МГУ: оказалось, что получить профессию ботаника я смогу только при обязательном участии в опытах на животных, из-за чего с идеей поступления в МГУ мне пришлось расстаться. Я была безмерно возмущена безжалостностью и алогичностью такого подхода.
Однако, получить любимое образование мне всё-таки удалось, для чего пришлось досконально изучить учебные планы различных вузов. Единственная этическая проблема, с которой я столкнулась на 4 курсе института – коллекция насекомых по энтомологии. Однако мне удалось перехитрить кафедру и предложить взамен двойную коллекцию редких болезней растений по фитопатологии.
В годы обучения в институте ко мне в руки однажды попала статья в «Московском комсомольце», из которой я впервые узнала, как жестоко на животных проверяют безопасность косметики. Эта информация повергла меня в шок, и на следующий день я приняла решение не пользоваться косметикой. Пришлось распрощаться и с помадой, и с разноцветной тушью для ресниц, которая была так популярна в студенческих кругах. Тогда, в начале 90-х, альтернатив не было никаких (первая этичная косметика с изображением перечеркнутого кролика в кружке в России появилась позже) и подруга в качестве утешения привезла мне из Узбекистана натуральную растительную косметику – сурьму.
Тема жестоких экспериментов на животных, или «вивисекции» (от двух латинских слов: «vivus» – живой и «sectio» – рассекание, буквально «резать по живому») не переставала выходить у меня из головы, и в этот же период я прочитала книгу Андре Жида, которая ещё больше утвердила меня в мысли о жестокости и бессмысленности такого подхода. В книге рассказывалось о семье вивисектора, который изучал воздействие на крыс всевозможных факторов, в том числе и голода. Жена вивисектора, жалея крыс, подкармливала их втайне от мужа, а он, не догадываясь об этом, продолжал каждый день их взвешивать и делать свои бессмысленные научные выводы…
Больше всего меня интересовали психотипы личностей, выбравших себе поприще экспериментаторов над животными. Я никак не могла понять, что заставляет только что закончившего школу человека, стоящего перед выбором целого мира профессий, становиться чьим-то мучителем и посвящать свою жизнь пыткам над абсолютно беззащитными существами.
Жизнь предоставила мне огромное поле для изучения этого вопроса, когда я устроилась работать физиологом растений в научно-исследовательский институт. Я работала с культурами растительных клеток, а недалеко от моей лаборатории находился медико-биологический корпус с виварием. Однажды в виварии по халатности сотрудников произошла авария, в результате которой пар из лопнувшей трубы всю ночь наполнял помещение, а запертые в клетках подопытные животные не могли освободиться и оказались сваренными заживо. От этой новости у меня потемнело в глазах. Ещё больший шок я испытала, когда услышала обсуждение аварии самими сотрудниками вивария. Они весело шутили на эту тему, предлагая руководству института в качестве компенсации задолженности по зарплате раздать сотрудникам института бульон из сваренных животных… Тот же шутливый тон я услышала и в другой раз, когда посетовала на разъеденные серной кислотой манжеты халата, а пришедшая в гости к моим коллегам сотрудница вивария решила меня ободрить: «Это у вас-то грязная работа?! То ли дело наши халаты, забрызганные кровью!»
Моё постоянное общение в этой среде позволило мне сделать следующие выводы, подтверждение которым я позже нашла в книге Джульетт Геллатли «Безмолвный ковчег». Экспериментаторы на животных делятся на два типа. Первый – фанатики от науки, движимые исследовательским интересом. Они машинально проводят болезненные манипуляции на животных, не замечая их страданий. Второй и более многочисленный тип – это те, кто совершенно осознанно причиняет животным боль, найдя возможность в рамках закона реализовать свои патологические наклонности.
Моя попытка спасти однажды рождённых на территории НИИ щенков, которых лаборатория токсикологии присмотрела для своих опытов, показала мне всю несостоятельность локального подхода в решении этой проблемы, которая имеет достаточно глубокие корни. На место спасённых и с трудом пристроенных мной щенков лаборатория тут же нашла других. Я поняла, что бороться с гигантской индустрией смерти нужно на более глубинном уровне…
В 1994 году мой целенаправленный поиск единомышленников, не приемлющих убийства животных ради мяса, мехов, опытов и развлечений (охоты, рыбалки, корриды, боёв и т.д.), завершился успехом. Жизнь свела меня с основоположником российского движения за права животных Павловой Татьяной Николаевной (1931–2007), как раз и оказавшейся автором статьи, из-за которой я отказалась в своё время от косметики.
Благодаря книгам Павловой, я осознала масштаб этой гигантской сферы, которая подразделяется на 4 основных области: проверка безопасности лекарств (65%), фундаментальные научные исследования (включая медицинские, военные, космические) – (26%), косметика и бытовая химия (8%), учебный процесс (1%). Из общения с учёными-«альтернативщиками» я узнала о том, что сегодня эксперименты на животных подвергаются резкой критике уже не с позиции этики, как это было в XIX–XX веках, когда вивисекцию яростно осуждали Бернард Шоу, Виктор Гюго, Чарльз Дарвин, Иеремия Бентам, Эрнест Сетон-Томпсон, Марк Твен, Роберт Бернс, Джон Голсуорси, Лев Толстой и Альберт Швейцер, а со стороны науки, поскольку остро встал вопрос о неправомерности переноса полученных данных с одного биологического вида (животных) на другой (человека). И самое главное – альтернативы опытам на животных сегодня разработаны практически для всех направлений их использования.
Однажды Павлова предложила мне поехать на встречу со студентами, отказавшимися от участия в опытах на животных. На этой встрече я и познакомилась с Еленой Маруевой – моей коллегой на протяжении всех последующих лет работы. Елена, мечтавшая стать ветврачом для того, чтобы помогать животным, была также шокирована жестокостью опытов во время обучения. Тогда редко кто из студентов решался открыто выступить против опытов, поэтому энтузиазм Елены покорил Ника Джукса, руководителя InterNICHE (Международная сеть организаций за гуманное образование), приехавшего в Россию налаживать контакты. Ник предложил Елене стажировку за рубежом для ознакомления с альтернативами опытам на животных в учебном процессе.
После того как Елена получила диплом Эдинбургского университета, мы взялись за реализацию масштабных академических проектов по замене подопытных животных гуманными альтернативами, сотрудничая с международными организациями, специализирующимися на данной теме.
Прежде всего, мы сосредоточили внимание на учебном процессе, поскольку именно эта сфера связана с формированием менталитета будущих медиков, ветеринаров и биологов, т.е. тех специалистов, которые в дальнейшем разойдутся работать по всем остальным сферам использования животных.
Исследования, проведеные за рубежом, показали, что большинство студентов не одобряет опыты на животных, и государство теряет значительный процент студентов, которые в силу этих обстоятельств выбирают другую профессию, хотя, благодаря своей сострадательности, могли бы быть самыми замечательными врачами и ветврачами.
Часть студенческих опытов вообще не нуждается в замене ввиду их примитивности, крайне низкой педагогической ценности и неблагоприятному воздействию на психику студентов. Это, прежде всего, опыты по курсу патологической физиологии, когда российским студентам наглядно демонстрировали гибель животных при пропускании электрического тока, перегреве, охлаждении и т.д. Вот пример классического студенческого опыта. Лягушке на лапу кладут кусочек бумаги, смоченный в слабом растворе серной кислоты. Через некоторое время кислота начинает жечь кожу, и лягушка отдёргивает лапку. А теперь представьте, что будет, если на лапку положить бумажку, пропитанную раствором кислоты очень сильной концентрации? Конечно, она задёргает лапой намного быстрее, чем в первый раз! Этот опыт настолько примитивен, что любой школьник предугадает его результат.
Вращаясь постоянно в среде студентов естественнонаучных специальностей и много раз слушая их рассказы о культивировании жестокости педагогом во время лабораторных занятий «с демонстрацией опыта», после которых студенческая аудитория делилась на апологетов и противников, я часто вспоминала слова писателя Д.Андреева: «А что, рвоты у зрителей при этом не случается? уже привыкли? уже научились, с помощью педагога, подавлять в себе ужас и отвращение? уже умеют называть сентиментальностью естественную жалость? Пожалуй, даже "девчонкой" назовут мальчика, у которого при этом дрогнут руки или в глазах появятся боль, гадливость и стыд».
Во время публичных выступлений в вузах я часто наталкивалась на противление казалось бы очевидным прогрессивным подходам со стороны преподавателей. Доходило до откровенно комических ситуаций, когда годы «наглядного» практикования приводили человека к полной потере хоть какого-то первоначального смысла. Один из преподавателей ветеринарного вуза, изучая муляжи и манекены животных, выложенные в павильоне в дни Всемирного ветеринарного конгресса, долго слушал меня, задавая вопросы об их работе, как вдруг спросил: «И как же я проведу декапитацию (обезглавливание) на манекене?» На одной из пресс-конференций, посвящённой внедрению инноваций, прозвучала риторическая фраза, показавшая всю глубину косности мышления преподавательской среды: «Какой же это будет студент, если он не пройдёт крещение кровью?»
Десятки раз мне приходилось во время дискуссий приводить аргументы о том, что в погоне за так называемой наглядностью можно дойти до полного абсурда. И часто я снова цитировала "Розу мира" Андреева: «Коли принять к руководству наглядный метод обучения, то почему бы учителю истории, рассказывающему об инквизиции, не устроить поучительную инсценировку, чтобы доходчиво растолковать ребятам, как применялись испанские сапоги, гаррота, дыба и прочие достижения науки и техники того времени?» Или, если речь идёт о подготовке студентов-медиков, дальнейший объект исследований которых – человек, то почему бы не использовать подопытных людей-моделей, чтобы наглядней смоделировать различные процессы в лабораторных условиях?».
Но, несмотря на косность и инерционность, многие вузы мира перешли сегодня на гуманные альтернативы опытам на животных, к которым относятся: трёхмерные 3-D модели и манекены, динамические симуляторы, муляжи, компьютерные программы, видеофильмы, культуры тканей и клеток, трупы животных, умерших естественной смертью. Огромную, ни с чем не сопоставимую роль играет клиническая практика: сначала студенты наблюдают, как опытные врачи лечат больных животных, потом ассистируют во время операций и прочих процедур, затем начинают сами оперировать под контролем специалистов. При многих университетах мира функционируют ветклиники, заменившие виварии. То есть вместо того чтобы убивать здоровых животных, студенты помогают лечить больных, которым действительно нужна ветеринарная помощь.
Современные альтернативы опытам на животных способствуют обучению и получению практического опыта лучше, чем вивисекция. Создавая более здоровую психическую обстановку в аудитории, альтернативы имеют следующие преимущества: они интересны, легко запоминаются и позволяют студентам тренироваться бесчисленное количество раз до появления чувства полной уверенности. Опыты на животных не всегда удаётся воспроизвести, в то время как при использовании, например, компьютерной программы или манекена, студент может повторить опыт несколько раз и при самых различных условиях. Альтернативные методы экономичны, в то время как ежегодные затраты на покупку и содержание подопытных животных могут быть весьма значительными.
За последние несколько лет произошёл качественный прорыв в сознании студентов и преподавателей, и несколько десятков вузов в России, Украине, Беларуси и др. странзх отказались от многовековой практики умерщвления животных во время процесса обучения. Так, 20 вузов в России сегодня работают с использованием гуманных альтернатив.
Например, муляжи и манекены различного уровня сложности позволяют студентам попрактиковаться в разрезании и сшивании ткани желудка, научиться делать подкожные, внутривенные и внутримышечные инъекции, проводить интубацию трахеи, отработать микрохирургические навыки, например, сшивание почечных вен и артерий, а также такие навыки, как искусственное дыхание, массаж сердца, накладывание шин и повязок, прощупывание пульса, взятие крови, прослушивание сердечных и дыхательных шумов.
Более сложные тренажёры позволяют проводить операции на различных органах (от этично полученных трупов), включая и эндоскопические операции. Спектр сегодняшних альтернатив продолжает расширяться с каждым днём. Сегодня разработчики альтернатив, большинство из которых практикующие преподаватели, работают над созданием моделей виртуальной реальности, позволяющих студентам ощущать тактильные прикосновения, реальные запахи, звуки. Такие модели уже используются в международных хирургических тренировочных центрах.
Высококачественное мощное программное обеспечение дало возможность проводить виртуальные рассечения животных при изучении анатомии или моделировать эксперименты в виртуальной лаборатории, изучать воздействие на животных различных групп химических веществ.
За последнее время число студентов, требующих альтернатив экспериментам на животных, а также преподавателей, которые их поддерживают и внедряют альтернативы, кардинально увеличилось. Студенты настаивают на свободе совести, свободе выбора, порой, не добившись решения в свою пользу, подают в суд на своё учебное заведение. Первый такой случай произошёл в 1987 году, когда американка Дженифер Грехем отказалась от участия в вивисекции. Она обратилась в суд и выиграла дело. С этого момента судебные процессы, в которых в качестве истцов выступали студенты, испытывающие сострадание к животным, стали достаточно распространённым явлением. Современные законы в разных странах закрепляют за студентами право на гуманное образование, исключающее опыты на животных.
Что касается замены опытов на животных в науке, то на сегодняшний день человечеству удалось, наконец, распутать клубок неразрешимых нравственных противоречий внутри этой проблемы путём устранения самого главного тормоза в её решении – многовековой догмы о том, что успех медицины был связан с экспериментами на животных. Это устаревший миф, который уже давно развенчан массой аналитических исследований. Сегодня всё больше врачей мира весьма критично отзывается о роли экспериментов на животных в истории медицины, считая, что это тупиковый путь, который часто уводил человечество по ложному «следу», затормаживая открытия иногда на несколько веков.
Самый простой пример – Гален, древнеримский врач гладиаторов, с именем которого и связаны первые упоминания об опытах. В противовес отцу медицины Гиппократу, успех которого был обусловлен кропотливыми клиническими исследованиями больных, Гален грезил новыми модными теориями в медицине, в том числе и экспериментами на животных. Проводя бесчисленные опыты на животных, Гален тут же переносил их результаты на человека, совершая массу ошибок, в том числе в описании органов кровообращения, как, впрочем, и всей анатомии человека. Это на 14 веков парализовало развитие науки!
Затем интерес к опытам на животных вспыхнул в XVII веке во Франции, когда такая практика, получившая название «вивисекция», стремительно вошла в моду и была объявлена новым интеллектуальным занятием. И, наконец, из эпизодической практики опыты на животных переродились в каждодневную лишь в XIX веке, и поспособствовали этому французские исследователи Маженди, Клод Бернар и Пастер, завороженные ярким, фантастическим образом лабораторной науки в противовес кропотливой работе с пациентами-людьми, требующей массу терпения и умения.
Сегодня мы перевели много интересных материалов об истории медицины, которые представили совершенно иную (по сравнению с традиционной) картину научного прогресса, никак не связанного с экспериментами на животных. В первую очередь это книги доктора медицины Роберта Шарпа «Жестокий обман» и «Наука проходит испытания», книги историка медицины Ганса Рюша «Тысяча врачей мира против экспериментов на животных», «Большой медицинский обман», «Убийство невинных» и другие.
В книге «Убийство невинных» приводятся очень интересные факты об особенностях личности известных экспериментаторов на животных. Так, например, Клод Бернар, перегревавший животных в печах, в школьные годы учился крайне плохо, затем безуспешно пытался снискать себе славу сначала на литературном, а затем на медицинском поприще, но, будучи абсолютной посредственностью, никак не мог привлечь внимания к своей персоне. Не испытывая ни малейшего интереса к медицине, Бернар оживлялся только во время наблюдений за страданиями подопытных животных на операционном столе, чему впоследствии он решил посвятить всю свою жизнь, подвергнув тысячи животных жесточайшим испытаниям, ни одно из которых его современники не смогли назвать необходимым или оправданным. Именно Бернар заложил жестокую и извращённую логику, ставшую девизом медицины в последующие века: «…мы можем спасти живые существа от смерти только тогда, когда пожертвуем другими».
На сегодняшний день многие исследования на животных в науке были заменены более достоверными и прогрессивными методами, среди которых наибольшее предпочтение получили методы с использованием культуры клеток и тканей человека, что автоматически устраняет проблему недостоверности результатов при переносе с одного организма на другой. Учёные пошли и ещё дальше. Для того чтобы проводить исследования на организменном уровне, в Корнелльском университете была создана микромодель человека: группы клеток различных органов человека расположены на микрочипе в жидкой питательной среде, где циркулирует биологически активное вещество.
Во многих странах сегодня открыты Центры по разработке альтернатив опытам на животных, которые активно поддерживаются государственными программами.
Прежде всего, поиск альтернатив был сосредоточен вокруг косметических тестов, поскольку тестирование на животных косметики – это та сфера, где человечество даже никак не может себя оправдать необходимостью исследований ради сохранения жизни и здоровья людей, поскольку животные приносятся в жертву исключительно ради людской прихоти.
Мощное движение под лозунгом «Красота без жестокости», развернувшееся еще в ХХ веке, привело к тому, что сегодня многие косметические предприятия стали изготовлять их из растительных продуктов (без животных компонентов) и тестировать альтернативным путём, без использования животных. Такую продукцию помечают фирменным знаком: кролик в круге и надпись – «Not tested on animals» («Не испытано на животных»).
11 марта 2013 г. произошло историческое событие: ЕС запретил ввоз на свою территорию косметики, тестированной на животных в других странах. Первым этапом был запрет на производство и продажу «жестокой» косметики в Англии, затем в странах ЕС, и, наконец, запрет на ввоз «жестокой» косметики из других стран на территорию ЕС. Эта победа мирового движения в защиту животных позволит освободить из мучительного плена миллионы животных, способствуя продвижению более гуманных и прогрессивных методов тестирования косметических средств. В преддверии этого знаменательного события впервые в России, в двух городах – Москве и Санкт-Петербурге – появилась социальная реклама, призывающая россиян покупать не тестированную на животных косметику.
Сегодня сообщество врачей по их отношению к опытам на животных можно условно поделить на 3 лагеря: первый лагерь – традиционалисты – доволен современным состоянием медицины, верит в необходимость опытов на животных и считает, что ничего менять не нужно. Второй лагерь считает медикаментозную медицину адекватной, но убеждён, что тесты следует проводить не на животных, а на современных альтернативах, например, культурах человеческих клеток, что и более этично, и устраняет проблему искажений при переносе данных с животных на человека. И, наконец, третий лагерь считает, что не только эксперименты на животных не нужны, но и от основанной на них медикаментозной медицины нужно в принципе уходить как от тупиковой практики, не принёсшей человечеству излечения заболеваний.
Несмотря на то, что мощные фармацевтические концерны приучают людей к мысли о том, что без медикаментозных препаратов и связанных с ними опытов на животных прожить никак нельзя, интерес людей к альтернативным видам медицины, например, натуропатии, растёт с каждым днём, что вызвано недовольством результатами традиционных методов лечения. Стало очевидным, что надо предлагать совершенно иной подход к оздоровлению человека, основанный на профилактике заболеваний, а не на медикаментозном лечении уже развившихся заболеваний и хирургических вмешательствах.
В сознании человечества всё больше укрепляется мысль о том, что болезнь как явление, в принципе, нельзя рассматривать только в плоскости физических отклонений, изолированно от других, более тонких аспектов бытия.
РАЗВЛЕЧЕНИЯ
Видео
ПОИСК НА САЙТЕ:
ВАЖНО!
