«ВИТА» центр защиты прав животных

Товарищество «Печатня С.П.Яковлева»,
Петровка, Салтыковский переулок, дом Товарищества № 9

Люди! Богом данные нам, старшие братья!
Молим вас: пощадите нас, участие к нам проявите.
Ведь и нам Господом Богом дан разум;
Ведь и нам чувства такие же даны;
Ведь и нашему сердцу доступны: страдания, жалость и слёзы.
Ведь и мы также жизнь любим и может быть больше чем вы,
Потому что мы ближе к этой жизни стоим и не портим её:
Искажать мы её не умеем.
Ведь и нашему сердцу доступна к ближним любовь;
Ведь и нам наших деток страданья понятны.
Если не дал нам Творец языка,
То мы мысли по-иному собратьям своим сообщаем….

***
Всё берите от нас: нашу шерсть, наши перья, наши яйца, наш пух;
Молоко от наших детей отнимайте,
Только жизни вы нас не лишайте…
Жизнь ведь и нами дорога!
Труд весь берите от нас: день и ночь мы готовы трудиться,
Силу, кровь мы готовы, как пот, проливать,
Только жизнью не мешайте вы нам насладиться,
Ширью полей и простором лесов дайте нам подышать!

***
Мы молчим, но мы всё понимаем,
Мы работаем, мы вам всё отдаём уж века…
Каждый день, каждый час ожидаем,
Что настанет тот миг, когда будет щадить нас ваша рука
И теперь проблески видим мы новой зари:
В людях проснулась Великая Божия правда!
И настал тот заветный, желанный для нас всех момент,
Когда вы начинаете думать об нас,
И жалеть начинаете нас и наши родимые семьи.
Божья Правда прошла среди вас,
Увенчанная светлым венцом.
С веткой мирты в руках
И грозит «Истреблению нашему» - страшным концом;
А для вас Повелитель судеб мир ниспослать и любовь
И страданью, и мукам душевным – конец!..

С. 13-14
Под впечатлением прочитанного
в брош. «Библиотеки безубойного питания»

«Хлеб наш насущный даждь нам днесь»!
Молитва к Господу – Христа,
Для нас урок благой в ней есть!
Хоть речь о хлебе и проста,
Но смысл в ней тот, что Сам Христос,
Нам испросивши благодать,
Мольбу к Создателю вознёс:
И «хлеб насущный» также дать!

***
И так забота о питании
Освящена благим заветом;
Но… мы, все, Божии созданья,
Мы… так ли думаем об этом?

***
Господь нам вверил чудный дар, –
То – жизнь, во всём её значении.
Зажёг любви священный жар
В своём излюбленном творении,
Дал ум, дал волю, сердце дал
И… в своей благости безмерной,
Самой природой преподал
И указал ей способ верный –
Как человеку послужить:
Взрастив полезные растения!
Но… тем заветом дорожить
Мы перестали, - к сожалению!

***
Глубокой древности сказанья
Примером могут нам служить,
Давая много указаний,
Что… и без мяса можно жить!

***
Есть слово в книге бытия:
«Господь, в премудром попечении
«И для благого жития:
«Взрастил прекрасные растения,
«Дал людям семя, дал им плод
И окружил их массой вод!

***
Один из воинства Христова,
В ком огнь святой Его горит,
Святой Василий – в чудном слове
О «воздержании» говорит.

***
Забыв завет любви Христовой,
Преданья церкви и отцов,
Мы… стадо жалкое слепцов,
Без сожаления готовы –
Забыв любви Господней жар, -
Отнять священный, лучший дар:
Жизнь бессловесного создания,
Когда… при самом мироздании
На жизнь и самое питание –
Дано нам Богом указание!

1
Милостивый Государь, г. Издатель!
Узнав совершенно случайно о том, что Вы выпускаете третьим изданием Вашу брошюру «Первая неделя обедов вегетарианца» и желаете придать ей характер небольшого сборника статей по вопросам вегетарианизма, я позволяю себе обратиться к Вам с покорнейшей просьбою – поместить несколько нижеследующих строк по адресу наших барынь. Если Вы глубоко сочувствуете моей идее, то я уверен, что Вы дадите им место, а если нет, то вернёте мне обратно.
Несколько дней тому назад в полученной мною газете я прочитал небольшую заметку следующего характера:
«В Петербург прибыл представитель одной крупной торгово-промышленной заграничной фирмы с тем, чтобы вербовать в России поставщиков битых воробьёв. Воробьи эти будут посылаться на специальные фабрики, где им будут придавать вид маленьких пташек тропических стран и продавать на украшения дамских шляп. При этом обуславливается, что воробьи с попорченными головками и крылышками приниматься не будут».
Когда я читал эту заметку, за моим утренним чайным столом сидела моя жена и трое детишек. Как только я прочёл её, опустил газету на стол и повернулся лицом к семье, чтобы поделиться с нею впечатлением от прочитанного, перед моими глазами мгновенно, как молния, пронеслась такая картина:
Вся моя семь сидит за утренним чаем и мирно делит трапезу, благословляя Господа Бога.
Кругом всё так тихо, так спокойно, так хорошо. Ни на душе, ни на лице ни у кого не написано ни злобы, ни досады. Вся семья согрета и окружена любовью и заботами любящих её родителей. Детишкам так уютно, так беззаботно весело в своём милом родном гнёздышке. Вот маленькому малышке так и хочется что-то крикнуть, как-нибудь выразить сладость, прелесть своего беззаботного существования. Все они знают, что вот-вот сейчас, как только покушают, папа уйдёт на службу – добывать им кусок хлеба, мама начнёт готовить им обед, а они… они… о… они сейчас пойдут резвиться и бегать по садику… Господи! Как всем хорошо, но… вдруг, о ужас! Что я вижу? Через двери столовой, как тени, прокрадываются мрачные, звероподобные фигуры; сбоку столовой медленно в отворенное окно вдвигается покрытое пороховою копотью ружейное дуло… и… Боже мой, Боже мой, что же это… вот один из них совсем… совсем уже близко… близко подполз под столом к моему милому маленькому певунчику сынишке, и… наводит беспощадное орудие смерти прямо ему под левую руку, чтобы… чтобы не испортить ручонок и головы; момент и… мой мальчик с весёлым детским лепетом на чистых, невинных устах падает сражённый другой…, третий… Боже! Что я вижу: дым… выстрелы… кровь… вопли… Ужас зла… ужас смерти… ужас редкого бессердечия, редкого в летописях всего живущего – бесправия – потрясает воздух. Кажется, само Провидение пришло в ужас. Кажется, вот, вот содрогнётся земля… само солнце, сама природа зарыдает, потрясая своей волнующейся грудью всю атмосферу, и с неба польются неудержимые крупные кровавые слёзы обиды…, негодования…, отчаяния.
Но… зачем всё это? Позвольте же… кому помешал мой покой? Скажите, ради Того, Кто один над всеми нами, - кому нужно было несчастье моей бедной семьи?.. Кто позавидовал моей мирной мольбе, со словами тёплой благодарности ко Всевышнему?.. Кому помешал бесхитростный жизнерадостный лепет моего милого, моего ненаглядного… о, Боже! Я не могу от боли в сердце, от слёз… я не могу сказать это дорогое мне имя… моего мальчика?.. Скажите же, ради всего дорогого Вам, ради всего святого для Вас, – кто это сделал?..
…И передо мною кровавыми буквами блеснули эти ужасные, эти позорные строки только что прочитанной заметки: «Они будут посылаться на специальные фабрики, где им будут придавать вид маленьких пташек тропических стран и продавать на украшение дамских шляп...»
Милостивые государыни! Дорогие, милые нашему сердцу, русские барыни! Нежные, неиспорченные, чудные, как благоухающие лепестки весенних ландышей, – милые барышни! Нежные, любвеобильные, – как весь мир неги, тепла вместе взятые, – обладательницы материнской, могучей и всесильной любви, отдающие детям и, ради детей, - всё своё прошедшее, настоящее и будущее; щедрые к своим детям, как щедра кормилица земля, как милостива вся природа, – русские матери! И все, все женщины, как дочери одного Всемогущего Отца, без различия племён, национальностей, – откликнетесь и скажите, – за что Вас так гнусно, так ужасно, так отвратительно обижают, клевещут на Вас?
За что Вас, так близких нам, так дорогих нам, позорят, обвиняют в соучастии, нет, не в соучастии, а хуже – в подстрекательстве к убийству? Тем, которым мы вверяем, после Господа Бога, свои семьи, своё потомство, свои идеалы, всё своё настоящее и будущее, среди которых мы, как в прохладных оазисах большой жизненной Сахары, ищем покоя себе и мира своим измождённым сутолокою дня душам, – говорят нужна кровь, нужны трупы, нужен смрад дымящихся убийств, нужны, вместо музыкальных мелодий, вопли страданий, плачи детей, рыдания отцов и матерей, обломки разрушенных семейных гнёзд.
И говорят, о Боже! Ум теряется от ужаса от мысли, от одного только представления о том, что говорят… а говорят, что это нужно для… Вашего украшения?..
Нет, – это неправда, тысяча тысяч раз неправда!
Человек-враг сказал это!..
Да неужели Вы, которые, с момента сотворения первой женщины в мире до того самого момента, когда Вы читаете эти строки, считаетесь и считались центром каждой семьи, Вы, в целях украшения Ваших голов пёрышками несчастных маленьких Божьих созданий, будете подкупать голодных убийц, разрушать вверенное Вам самим Господом Богом как старшим членам Его необъятной семьи, – семейное счастье пернатых Ваших собратьев?..
Да неужели Вы, которые за каждую малую слезинку Вашего дитяти готовы бываете перевернуть весь мир, будете за презренный металл поручать уничтожать целые миллионы таких же жизнерадостных, таких же беспечно-доверчивых маленьких миленьких крошек-пискунчиков, как Ваши маленькие Толи. Вали, Мили, Тани, Нади, Муси?..
Да неужели Вы, которые благоухаете верою в правду; Вы, которые среди нас, мужчин, занятых постоянными поисками средств к жизни, стоите как лучшие светильники мира, озаряющие наш жизненный путь; Вы, которые первые возвестили в лице Великой Магдалины весть о Воскресении нашего Господа; Вы, которые первые в лице носительниц христианской религии проливали кровь за идею любви к слабым и бессильным, - захотите вносить в семью Вашего Творца смятение, вопли, пролитие крови, беспощадную наёмную смерть к вестникам лучших моментов жизни природы, к вестникам Божьей благодати?..
Да неужели Вы, которые желаете со своим молоком вложить в кровь и плоть Ваших детей состраданье, любовь и справедливость, захотите на глазах Ваших детей платить деньги за убийство других детей, которые, быть может, больше, чем Ваши собственные дети, воспитаны в духе любви, сострадания и справедливости!
Нет, я этому не верю!.. Я в этом сообщении вижу гнусную тенденцию позорной клеветы на наших жён, матерей, дочерей и сестёр. Они, наши милые, дорогие нашим сердцам, - матери, жёны, сёстры и дочери, прежде всего, знают цену себе; они никогда не наденут на свои чистые, разумные головки ряды трупов убитых будто бы для них беззащитных, безответных существ! Нет, я ни за что не поверю, чтобы те, кто 1903 года назад переживали все ужасы позорного для всего человечества избиения Вифлеемских младенцев, кто и теперь, вспоминая эти страшные дни, память о которых с проклятиями нечестивому Ироду не умереть до самого второго пришествия Господа Бога, – вместе с Рахилью и со всеми жёнами Рамы плачет об их детях и не хочет утешиться, ибо их нет – теперь подкупали бы убийц снова повторить весь ужас этого события.
Я знаю, что те, кому Господь дал ум и дал любящие сердца, горячо запротестуют против этой клеветы и горячо и с честью, особенно свойственной русской женщине, отстоят себя. Они хорошо знают, что их головы созданы не для ношения трупов беспощадно, предательски загубленных живых существ, а для ношения идеи правды, вечной любви к Богу и к семье; и их нежные головки должны украшаться чудными цветами, – как эмблемою вечной жизни и любви.
Да разве можно допустить, чтобы моя мать, жена, сестра, мои дорогие милые дочки, подходя ко мне со словами ласки, любви с открытыми глазами и душой, в то же время держали на своей голове эмблему предательства, эмблему коварства, эмблему убийства, эмблему насильственной смерти?.. Нет… Каждый из нас испугался бы такой мегеры, такого исчадия ада и… бежал бы от неё… проклял бы её…
Нет, наши женщины, как истинные дочери Всемогущего Бога, знают, что их назначение – давать жизнь, сеять повсюду мир и любовь, расточать свет; я уверен они сплотятся в дружное общество «Искоренения таких позорных украшений» и скажут, прежде всего, тем, кто попадётся на удачно расставленные удочки мрачными властителями царства тьмы: «Сестры! Подумайте, не лучше ли, вместо жалких трупов на головах, носить на шляпах искусно задрапированные газом дощечки с надписями: «убийца», так как это одно другого стоит». И на громкий протест этих сестёр ответят, что заповедь: «не убий», одним своим словом, одиноко стоящим во всём законе Творца, служит лучшим подтверждением того, что ею воспрещается-убийство-вообще, а беспричинное убийство, мы думаем, – в особенности. Своим же клеветникам они скажут:
Образумьтесь! Разве Тот, кто вверил Вашей любви, Вашему попечению этих маленьких существ, не потребует от Вас отчёта за Ваше злодеяние? Разве их встревоженный невинный вопль не заставит Того, Кому Вы обязаны каждым вашим дыханием, каждым движением своего мускула, – одним мгновением изъять Ваши жалкие души и ввергнуть их в пламя вечного страдания?
Образумьтесь! И подумайте – кому Вы служите?.. По делам Ваших рук можно судить: кто Вы и откуда Вы?.. Наше дело созидать, строить, творить Его волю, как волю творца, поймите, несчастные, Творца, - Созидателя, Жизнедавца, и мы, женщины, это делаем, к этому стремимся; гордимся тем, что Всевышний создал нас прямыми орудиями продолжения своей великой Воли, а Вы?.. А Вы, подкупаете смерть… Вы ищете разрушения… Вы – сыны того, Кто противодействует Творцу – Подателю всяческих благ; Вы – исчадия тьмы, Вы – сыны дьявола!..
Образумьтесь! Разве мало Вам средств; разве мало Вам почвы для деятельности; даже если бы Ваша алчность была в сотни раз больше, чем она у вас есть, Вы и тогда могли бы удовлетворять её, не обагряя рук горячей кровью трепещущих пташек. Неужели Вам только и осталось, что уловлять и искушать женщин – будущих и настоящих матерей, воспитывающих грядущее поколение, от которого Вы сами же своими окровавленными устами вымаливаете «лучшего будущего», делать их соучастниками в этом ужасном беспричинном избиении, в этом повторении, кровь и душу леденящих, Вифлеемских избиений?
Образумьтесь! Довольно уже и того, что и сейчас с беспримерным в истории человеческой жизни бессердечием наши дети избивают не только чужих им людей, но даже, о ужас, своих собственных сестёр, родителей. Кара Божия даёт в виде грозных предупреждений Кар – в жизни1. Подумайте над этим!.. Быть может, это далеко не жалкая случайность, или простое совпадение!.. Быть может, каждый из нас должен видеть в этом многознаменательном совпадении – жестокую кару для самого себя и грозны призыв неба: «Покайтесь»!..
Образумьтесь и вспомните, что всякий, поднявший меч, будет ли этот меч направлен на человека или на беззащитную Божью тварь, – от меча и падёт. Если не сам, то его дети; если не дети, то его внуки… но слова Великого Учителя и Господа не поколеблются. «Мне отмщение и Аз воздам». Меч воспитывает людей, носящих меч.
Существует старинная квакерская пословица: «Если хочешь, чтобы тебя не зарезали, брось в сторону свой нож».
Откликнитесь и вглядитесь в окружающую жизнь, – разве эти бессердечия, разве эти убийства, совершаемые почти с такою же лёгкостью, с какою убивают маленькую певунью природы, и которые мы видим на страницах почти каждой газеты, - не дело Ваших рук, не дело Вашего отца – дьявола?..
Нет, женщины всего мира, истинные женщины инстинктивно и сознательно своим собственным сердцем понимают, что между трупами на шляпах и трупами, разбросанными на полях африканской земли, и трупами, то и дело падающими на стогнах городов всего мира, есть громадная роковая связь. И каждая женщина, истинная женщина, дочь своего Небесного Отца, знает, что, чем меньше будет этих трупиков на их шляпах, тем меньше будет и больших трупов, и поэтому она каждый день и в душе и в устах держит неизменную великую мольбу: «Да придет Царствие Твоё».

Дорогие читательницы! Я решилась написать Вам несколько строк по вопросам, живо и всегда интересующих Вас. И первым, что пришло мне в голову (разве мы не истинные дочери праматери Евы?) – это наши костюмы, платья и наряды. Постараюсь по возможности быть краткою и, по крайней мере, не говорить столько, сколько мы думаем об этих самых костюмах и нарядах. Я хочу обратить главное Ваше внимание прежде всего на то, какую роковую и безусловно ошибочную тенденцию создаёт наша пресловутая мода.
Вместо того, чтобы в наших костюмах царила простота и естественность, которая делала бы наши умы доступными для более дельных осмысленных забот, мы ежеминутно и ежесекундно думаем о том, как бы побольше надеть на себя, чтобы сразу представить собою походный магазин имеющихся у нас внешних украшений нашего тела. Я читала недавно очень интересную книгу на английском языке Эдуарда Карпентера «Идеалы Англии», и там в главе об упрощении жизни Карпентер говорит, что «одежда каждой из человеческих особей современной жизни состоит не менее, как из одиннадцати пластов различных по толщине наслоений».
Он говорит: «При современных формах одежды оживляющему влиянию воздуха и света к человеческому телу решительно нет ни малейшего доступа. Им так же трудно проникнуть сквозь эту толщину внутрь, как и выйти от тела наружу результатам испарины и дыхания человеческого тела». И в заключение патетически восклицает: «одиннадцать пластов наслоения между человеком и Богом»!..
Я не думаю, чтобы платье всех женщин было так нерационально, но я знаю, что как в составе наших платьев, так и в способах обработки материалов для них существует много, очень много погрешностей против: здравого смысла; экономии, – бесспорно отражающейся на благосостояниях наших семей, и против правил здоровья и комфорта.
Мне кажется, нет надобности устанавливать какие-либо точные и суровые правила в искусстве одеваться женщинам, так как простой разум и благородное доброе сердце каждой женщины в этом случае были бы для неё лучшими руководителями.
Каждая женщина должна знать, что сдерживает или каким-либо путём стесняет её движения или развитие тела и что для неё нездорово. Поэтому каждая мыслящая женщина не будет носить, как различные неизящные и некрасивые нелепости, так и тугие корсеты и тесные ботинки. И всё, что вредно, неестественно или некрасиво – не должно иметь право на гражданство!..
Каждая женщина должна сама заботиться о том, чтобы сохранить и оттенить свою красоту в пределах возможного. Она не будет носить ничего излишнего и ненужного, хотя бы потому, что всякая напрасная, ненужная трата – бесчестна. Если Вы находите это выражение сильным – простите меня. Я говорю так потому, что обсуждаемый мною вопрос слишком чувствителен для меня. Мне кажется, что бесчестно носить бесполезное и роскошное и вообще – расточать каким-либо путём наши средства тогда, когда так много суровой необходимости, когда каждый член семьи среднего достатка должен ежеминутно стоять на страже, облечённый благоразумием и бережливостью, и всячески предупреждать нападение таких врагов, как недостаток, нужда, голод и холод.
Затем я перейду к другому более серьёзному предложению.
Благородные женщины не будут, нет этого мало – они не должны носить всего того, что приносит страдание их ближним. Ни шкуры, ни кожи животных, ни перьев, ни крыльев, ни трупов убитых хорошеньких птичек, хотя бы во имя того, что сказал о них один поэт, а может быть и простой мечтатель: «подойди поближе, моя маленькая птичка, с твоими полураспущенными дрожащими крылышками: я вижу внутри тебя хор ангелов, а в отдалении Самого Господа».
Знаете ли Вы отрывок из Броунинга (Browning) «Госпожа и живописец». Он тоже очень подходит сюда, и я хочу рискнуть привести его здесь.
Госпожа, имеющая на голове шляпу, украшенную крыльями диких птичек, в сильных выражениях высказывала негодование и отвращение живописцу за то, что он пользуется для своей картины услугами голой натурщицы. Живописец, выслушав даму, спросил: «Сударыня, а какое это полудикое животное цепляется вокруг Вашей шляпы»? Барыня ответила. «Тогда, Леди Бланш, – ответил живописец, – если сопоставить, с одной стороны Вас, которая бесцельно обнажает тех несчастных загубленных Вами жертв, одежду которых Вы носите на своей шляпе, с другой – мою натурщицу, которая не за шиллинги, а за простую благодарность обнажает своё тело, идя на помощь искусству, – ни душою, ни сердцем не возмущаюсь ни за себя, ни за свою натурщицу. Она хорошо знает, что её оправданием служит восхваление через меня одного из превосходнейших Божьих благ и потому даёт моему благоговейному созерцанию образец непорочнейшей женщины. А Вы, одетая убийством Его лучших невинных существ, находитесь в положении человека, носящем на самом себе следы своего преступления».
Я думаю, что я довольно сказала по предмету наших одеяний, которые, ещё раз повторяю, должны быть личным вопросом каждой женщины; а она в своих личных делах в высшей степени умеет владеть собою. Необходимо только помнить, что одежда, наряды и костюмы женщины, так же как и её лицо всегда выражает её ум, характер и носит печать её индивидуальной души; поэтому каждая из женщин должна более чем внимательно следить за своим туалетом, чтобы не оказаться в положении приведённой выше Леди Бланш и чтобы её костюм не был беспристрастным свидетелем её же качеств души.

1 В конце 1901 г. в Москве один молодой человек, некто Александр Кара, убил свою мать и двух родных сестёр)