Вегетарианский Вестник, Киев, 1915 г.
(Избранные статьи)

Синклер о лечении голодом

Автор всемирно известного романа «Дебри» Уптон Синклер не мог похвалиться здоровьем – вечные головные боли, склонность к простудам и тысячи недомоганий, которые у нас до того распространены, что мы их не замечаем, заставили его внимательно вдуматься в причины этого явления.

Во время изучения вопроса, он увидел пример необычайной энергии, выносливости, жизнерадостности у одной знакомой, которая, излечившись голодом от многих болезней, после четырех дней голодовки проскакала на необъезженной лошади в течение шести часов двадцать восемь миль под проливным дождём.

Это так его поразило, что, познакомившись со всем, что писалось о лечении голодом, он и сам решил сделать опыт, описанный им в статье «Contemporary Review», выдержки из которой в переводе А. А. Суворина мы приводима ниже.

«Уже десять лет как я внимательно присматриваюсь к болезням и к здоровью, своему и мужчин и женщин вокруг меня, и я нашёл, наконец, и причину и средство в этом деле. Я нашел не только хорошее здоровье, а прямо совершенное здоровье.

Я нашел новое состояние бытия, новую возможность, такое чувство легкости, ясности и жизнерадостности, каких я не знал раньше, что они существуют в человеческом теле.

«Я люблю встречать вас на улице, – сказал мне однажды один из друзей, вы идете точно ради шутки».

При посте нужно опасаться двух вещей. Во-первых, страха поста.

Я не в шутку это говорю. Никто не должен начинать поста, не познакомившись с ним и не уверившись, что это будет для него полезно. Если  можно, хорошо иметь при себе кого-нибудь, кто уже сделал на себе такой опыт.

Не надо допускать в это время около себя теток   и   кузин,  которые будут говорить вам, что у вас мертвенный вид, что пульс ваш меньше сорока, и что ночью сердце ваше, конечно, остановится от общего изнурения.

Другая опасность – момент прекращения поста.  Тот, кто подвергает себя посту, должен смотреть на себя как на человека, находящегося во власти тягчайшей болезни.

Я чувствовал сильный голод в течение первого дня – болезненный алчный голод, который знают все, страдающие дурным пищеварением. На следующее утро голод чувствовался слабо, а далее, к моему величайшему удивлению, никакого голода, никакого интереса к пище, как будто я никогда и вкуса её не знал!

Ранее этого поста в течение двух или трех недель у меня болела голова ежедневно. Боль эта продолжалась в первый день поста, потом исчезла и более уже никогда не возвращалась. Я чувствовал себя очень слабым на второй день, а когда встал утром, испытал легкую дурноту.

Я вышел в сад и пролежал на солнце, весь день читая. То же было и на третий,   и  на  четвертый  день – большая физическая слабость, но и большая ясность ума.

После пятого дня я почувствовал себя сильнее, прогулялся и начал кое-что писать. Ничто из ощущений этого опыта не поразило меня более, чем деятельность моего ума: я читал и писал более, чем я мог позволять себе это когда либо в последние годы.

В первые четыре дня я потерял 15 фунтов веса (около 6 кг),  затем в течение следующих восьми – только два фунта.

Спал я в течение поста хорошо. К середине каждого дня я чувствовал слабость, но массаж  и  холодный душ освежали меня.

Под конец я стал испытывать при ходьбе большую усталость в ногах и, не желая ложиться в постель, на двенадцатый день прекратил свой пост соком одного апельсина.

В течение двух дней я выпил сок двенадцати апельсинов и затем перешел на молочную диету, рекомендуемую Макфодденом. В первый день я пил по одному полному стакану кипяченого теплого молока через каждый час, на другой день – через каждые три четверти часа и, наконец, каждые полчаса, т. е., восемь кварт в день.

Это было, конечно, больше чем можно было усвоить, но чтобы восстановить баланс в организме, нужно было его залить пищей. Ткани купались в питательной влаге, и последовало необычайное возрождение организма.

Я прибавил в  весе четыре с половиною фунта в один день – на третий,  а всего прибавил двадцать два фунта в 24 дня.

Я всегда был худощав и имел нездоровый цвет лица – в нем друзья видели выражение «духовности». Теперь я стал круглым, как шарик масла, и таким розовым и румяным лицом, что надомной все знавшие меня ранее смеялись».