Вегетарианский Вестник, Киев, 1915 г.
(Избранные статьи)

Антипатия дога к мясникам

«Я желаю сообщить Вам, – пишет Геггинс Дарвину – любопытный случай наследственной особенности разума. У меня есть английский дог Кеплер, сын знаменитого Турка от Венеры. Я взял к себе эту собаку, когда ей было всего шесть недель прямо из конюшни, где она родилась.

На первой же прогулке со мной она обнаружила страх и пятилась, когда мы проходили мимо мясной лавки, которую она видела в первый раз в жизни. Я скоро заметил, что у нее была сильнейшая антипатия к мясникам и мясным лавкам.

Однажды, когда ей было шесть месяцев, собака была взята для прогулки прислугой, отправившейся за покупками; на возвратном пути, недалеко от дома, нужно было проходить мимо мясной лавки; собака, находившаяся на шнурке, легла на землю, и ни ласки, ни угрозы не могли заставить ее пройти мимо этой лавки. Она была слишком тяжела, чтобы взять ее на руки, и так как при этом собралась вокруг толпа, то прислуга должна была вернуться назад на расстояние более мили без собаки.

Это случилось около двух лет тому назад. И теперь продолжается та же антипатия, но все-таки собака может ближе пройти к мясному ряду, нежели она это делала прежде.

Около двух месяцев назад в маленькой статье о собаках г. Дина я увидел, что отец моей собаки, Турок, проявляет ту же странную антипатию. Я написал тогда г. Никольсу, прежнему хозяину Турка, прося его сообщить мне все, что он знает по этому поводу. Он отвечал мне: «такая же антипатия существует у Кинга, отца Турка, у самого Турка, у Пунча, сына Турка от Мечи, и у Париса, сына Турка от Юноны. Из них Парис проявляет самую ярую антипатию; он едва решается войти в улицу, где есть мясная лавка, и, пройдя одну из них, он убегает.

Когда мимо места, где находятся эти собаки, проезжает со своим товаром мальчик мясник, то они, несмотря на то, что его не видят, готовы сорваться с цепи».

Дарвин говорит: «инстинкты так же важны для благосостояния каждого вида, как и черты его телесного строения. При измененных условиях жизни, по крайней мере, возможно, чтобы легкие видоизменения в инстинкте принесли пользу виду, и если доказать, что инстинкты хоть сколько-нибудь изменчивы (а это доказано), то я не вижу ничего невероятного в том, чтобы естественный подбор сохранял и накоплял уклонения в инстинкте, в той мере, в какой они полезны. Таким путем развиваются все самые сложные и дивные инстинкты».

(«Происхождение видов», с.170).