Вегетарианский Вестник, Киев, 1915 г.
(Избранные статьи)

Патриарх-вегетарианец

«Русскому Слову» телеграфируют из Тифлиса:¹ Маршимон-Беньямин, патриарх айсоров, происходит из племени шимона. Самое слово «маршимон» значит «святой Шимон». Сан патриарха замещается лицами из этого племени в течение 700 лет, переходя по наследству от старшего в роде. Беньямин наследовал патриархат в 1905 году в возрасте всего 15-ти лент от своего дяди Рубуля. Теперь Беньямину 25 лет.

Курьезный обычай: кандидат в маршимоны с детского возраста пользуется всеобщим почитанием и не имеет права вкушать мяса.

Теперешний маршимон не знает даже вкуса мяса.

400 лет назад престол патриарха находился в Багдаде, но около 1500 года перешел в Кочанес около Джуламерка, в среду айсоров-горцев, исповедующих несторианскую веру.

Я нашел маршимона в округе Салмаста, в деревне Хослова, куда он бежал из Джуламерка от преследования турок, чтобы доложить русским военным властям о плачевном состоянии своего народа и просить помощи.

Маршимон Беньямин – молодой человек среднего роста, худощавый, черный, с блестящими маленькими глазами и редкой курчавой бородкой, в длинном одеянии и арабском головном уборе. Наружность его напоминает арабского шейха. Воспитание свое маршимон получил среди айсоров и, кроме древнего и нового айсорских языков, не знает других, не считая небольшого знакомства с турецким и арабским.

Маршимон принял меня с большой надеждой, как будно от меня, русского журналиста, зависит освобождение его измученного народа. Небольшая комната, окружавшие патриарха и державшиеся с ним очень фамильярно и даже курившие при нем айсоры – все показывало, что этот обладавший не только духовной, но и деспотической светской властью патриарх восьмидесятитысячного народа является патриархом-пастырем, ничем не напоминающем князей других церквей.

– Меня очень обрадовало ваше посещение, – сказал патриарх, – так как посредством вас русское общество узнает о тяжелых минутах, переживаемых моим народом. За границей горцы-айсоры совершенно забыты. О них почти ничего не знают.

Я – духовный глава национальной церкви. Моя паства – 80 тысяч айсоров, подразделенных на разные племена, живущие в районах Бездезтьяри, Тхума, Джидо, Тала, Таргевар, Маргевар.

Мои пасомые называются ашеретами, то есть, людьми свободными, потому что мой народ никогда в жизни не платил податей, не отбывал воинской повинности, руководя ею на местах через посредство Меликов (представители марширона на местах, наследственные главы племен), и не один турецкий чиновник не смеет появиться среди моего народа.

До войны наши отношения с турками, особенно с курдами, с которыми у нас родовая вражда, были очень натянуты. Мы всегда защищали свою свободу и не давали подавить нас, потому что мой народ – искони воинственный и поголовно вооруженный народ. Только опираясь на оружие, он мог жить, окруженный враждебными народами. Каждый айсор с десяти лет носит оружие, и потому народ может поставить до 20-ти тысяч воинов.

Несколько раз уже в нашей истории турки пытались покончить с нами. В 1843 году известный Бедырхан-Бей, вождь бохтанских курдов, со своими полчищами нахлынул в Джуламерк и произвел страшную резню, во время которой погибло до 20-ти тысяч айсоров. От окончательной гибели тогда спасло нас только вмешательство английского правительства.

В последние годы после турецкой революции, когда младотурки начали перед нами усиленно заискивать, мы, к несчастью, поверили в наступление лучших дней. Мы думали, что курды будут разоружены. Мой народ продал часть оружия, и потому мы теперь не можем защищаться так, как защищались прежде. С объявлением священной войны против христиан турки, не доверяя нам, не препятствовали курдам всячески беспокоить нас. В настоящее же время, убедившись в нашем тяготении к России и решив освободиться от «внутренних врагов», пожелали покончить с нами, как кончают с армянами, и двинули вперед против нас курдов и войска.

Наше положение было очень тяжелым во время Ванского восстания, но сделалось еще хуже после поражения в апреле Халил-бея и взятия русскими в мае Ванна. Мы находились в тылу армий отступающего Халил-бея. Отходящие от Урмии, Салмаста, Башкалы, Нордуза и Хошаба курды были направлены Халилом на нас. В конце мая через Мосул пришли к нам первые части турецкого сирийского корпуса с пушками под начальством Хайдар-бея. Начались, так сказать, официальная резня и разоружение айсоров.

С этого дня льется кровь моего народа. Оставив долины, мой народ ушел на высоты Бетташина и там теперь окружен.

Положение ужасное. Сообщают, что не хватает провизии. Ежедневно умирает с голоду 50 человек. Мои айсоры всегда живут главным образом привозным зерном. В наших горах есть только пастбище для овец. Теперь же привоза, конечно, нет. Есть еще мясо, но нет соли. Истощаются и запасы мяса. В последнее время от недоедания появились эпидемии, особенно тиф.

Спасти мой народ может только оружие. Для этого я приехал и сделал три предложения: или направлять туда войска, или дать мне 500 человек русских, появление которых воодушевит мой народ и даст возможность прдолжать борьбу, или открыть дорогу к отступлении, чтобы горцы-айсоры перешли в Салмаст. Надеюсь, что русские военные власти обратят внимание на просьбы главы народа, страдающего за преданность России.

Т. Акоп

1 В «Бюллетене» 24 августа 1915 г.