Вегетарианское обозрение, Киев, 1910 г.
(Избранные статьи)
У могилы Льва Николаевича
«Думать о смерти нечего, но жить надо в виду ее.
Вся жизнь становится торжественна, значительна и истинно плодотворна и радостна. В виду смерти мы не можем не работать усердно и потому, что она всякую минуту может прервать работу, и потому, что в виду ее, смерти, нельзя работать то, что не нужно для всей жизни, т.е. для Бога. А когда так работаешь, жизнь становится радостней и нет этого пугала – страха смерти, которое отравляет жизнь и живущих в виду смерти людей. Страх смерти обратно пропорционален хорошей жизни. При святой жизни этот страх – ноль».
(Из письма Льва Николаевича к NN).
«Когда солнце заходит, мы любуемся им, забывая о наступлении ночи. Так и смерть великих людей, заставляющая нас глубоко задуматься над их жизнью, творениями, и усыпляющая таким образом острую боль великой потери».
Иосиф Перпер
«Как была бы страшна для нас его смерть, если бы не верить, что он жив и что лучшее, за что мы ценили и любили его, есть в каждом из нас и может быть нашими усилиями воскрешено и любимо». (Из письма Е.И. Попова к Иосифу Перперу).
У открытой могилы стоял я и видел, как опускали бренное тело Льва Николаевича в могилу, видел, как засыпали ее, и как постепенно скрылось то, что 82 года ходило, двигалось, говорило и действовало. Хмуро смотрело осеннее серое небо, безжизненны были голые деревья и от многих тысяч людей, стоявших кругом, не слышно было ни звука. Казалось, все замерло, все застыло… А, между тем, плакать не хотелось и сердце болью не сжималось. Великая жизнь, красивая смерть. Мне вспомнился солнечный заход. Заходило солнце. Могучим заревом горел весь небосклон, казалось, огненная лава плывет по небу и от ее яркого, ослепительного блеска все горело, все светилось кругом. И каждая тучка, каждое облачко, воспламеняясь под лучами заходящего солнца, отливало золотом кругом и вспыхивало широким пламенем. И когда огненный свет стал тускнеть, когда великий солнечный шар стал закатываться и раскаленная лава потухать, когда, вместо ослепительного, режущего глаз света, небо стало принимать розоватый оттенок и медленно, незаметно, надвигалась ночь, я ее не чувствовал. Восхищенный виденным, стоял я на земле, и не тьму ощущал я, а солнце, свет, огненную лаву, ярко горящие костры и миллионы светящихся искр.
Так было и у могилы того, кого хоронили.
И так хороша была эта смерть, так величаво и спокойно было все, что ни хмурое, серое небо, ни осиротелые деревья и гробовая тишина, не нарушали гармонии окружающего. И воочию убедился я, что есть ангел смерти, что не страшен и не жесток он. Ибо жизни внутренней, духовной не уничтожает он, ибо вечна душа человека, горящая ярким пламенем и разливающаяся огненной лавой по всей вселенной. И столько корней жизни вырастало передо мной из этой только что засыпанной могилы, что тихо, спокойно было на душе, а уста сами собой шептали: «побольше таких смертей»!
И от этой смерти веяло таким могуществом жизни, такой духовной и физической красотой человека, что уста шептали: «благословенна ты, жизнь, давшая миру такого человека»!
И когда милые, славные, хорошие юноши и девушки запели «Вечная память» и простые, трогательные слова похоронной песни разнеслись по сырой, холодной осенней земле, мне хотелось сказать им: «милые братья и сестры, не надо, не надо, ибо вечна память души того, кто не губил ее, ибо солнечные лучи чистой души и завтра, и много, много веков будут светить, греть, озарять»...
И когда я стал на колени, я думал: «перед твоей жизнью, перед твоим творчеством, перед красотой твоей великой, светлой, красивой, детской души преклоняюсь я».
Когда наступили сумерки и я, оставив могилу, пошел с друзьями покойного, я чувствовал, что он меж нами, что не в гробу остался он. И так было за вечерней трапезой у Чертковых. Когда собрались все обитатели дома, когда стали читать последние его произведения и говорить о нем, чувствовалось, что великая душа великого учителя между нами, его учениками.
И не было слез, не было рыданий и плача...
У открытой могилы стоял я, и видел, как величественна жизнь, как нестрашна смерть.
Иосиф Перпер
|