Вегетарианское обозрение, Киев, 1911 г.

ВО.1.2.1911

Константин Моэс-Оскрагелло

№1, с. 38-41,

Только что минувший год для нас, вегетарианцев, был годом траура: К. Моэс-Оскрагелло, д-р Зеланд, д-р Бургер, Л.Н. Толстой – все они, один за другим, навсегда оставили наши ряды… Каждый из них был или светлым полководцем, или вдохновителем нашего движения, каждый из них оставил более или менее богатую жатву. И невольно опускаются руки, когда подумаешь, что лучшие из нас ушли, и мы, обыкновенные борцы, остались в разгаре битвы, как солдаты; без предводителей, и некому больше служить нам примером, некому освещать путь... Но, к счастью, это не совсем так: нас озаряет солнечная идея лучшей будущности, мы видим ясно нашу цель и нет силы, которая могла бы нас сбить с пути, или задержать в шествии.

Только люди смертны; идеи добра и истины – вечны, а потому мы не должны опускать руки. Хотя они оставили нас, но, пока были между нами, щедро бросали на ниву нашей жизни зерна добра и правды, и остается лишь нам согреть их теплотою сердца, и зерна прорастут, и зазеленеют и ярко зацветут...

Если вера в победу и в светлую будущность есть первое условие нашего успеха, то память об усопших руководителях является нашей первой обязанностью. При каждом удобном случае мы должны знакомиться с жизнью и деятельностью тех, которые навсегда останутся для нас светлым, хотя иногда и недосягаемым примером.

А потому и сейчас, когда наступает первая годовщина смерти Константина Моэс-Оскрагелло, может быть, не будет лишним познакомиться с жизнью и деятельностью этого выдающегося нашего единомышленника и творца сырого вегетарианства, а также, насколько это возможно в скромных рамках этой статьи, осветить некоторые важнейшие выводы его учения и сравнить их с данными современной науки.

Константин Моэс-Оскрагелло родился в родительском имении Хорощ, в Литве, в 1850 г.¹ Уже с раннего детства он выделялся своими умственными способностями. Сознавая недостатки тогдашней экономической жизни польского общества, родители решили дать своему сыну специальное коммерческое образование, а потому, по окончании средней школы, послали его с этой целью в Германию. Там молодой Константин блестяще окончил академию и, возвратившись в Варшаву, некоторое время занимался торговлей и промышленностью. Однако весьма быстро молодой коммерсант почувствовал, что не в торговле его призвание. Его пытливый, философский ум не мог найти удовлетворения в торговых делах, и он вновь обратился к науке. Издавна его привлекала медицина и естественные науки, а потому, долго не думая (решительность всегда была выдающейся чертой его характера), он оставил коммерческие дела и опять отправился за границу в поисках за наукой и истиной. Там с рвением и свойственной ему добросовестностью он принялся за изучение медицины, которую изучал в нескольких германских университетах. Вполне обеспеченный материально, он работал не столько для получения диплома, сколько для удовлетворения собственной любознательности. Он не ограничивался лишь изучением университетских курсов (как это обыкновенно бывает), но старался возможно глубже вникать в изучаемый предмет и в особенности обращал внимание на ознакомление с историей медицины и врачебного искусства, а также на значение врачебного искусства с точки зрения общественной пользы. К тому времени здоровье его, слабое с юных лет, сильно пошатнулось: он стал болеть сильным катаром желудка и кишечника. Конечно, он обратился за помощью к изучаемой им столь усердно медицине и с удивительным терпением и добросовестностью стал применять на себе все то, что могла в данном случае доставить ему медицина. Однако, когда вместо ожидаемого улучшения, его здоровье стало все больше ухудшаться, он, наконец, разочаровался в правильности методов медицины и в авторитете ее корифеев. Он стал более критически относиться к "официальной науке" и во время своих многочисленных поездок по всей Европе, предпринимаемых то в целях улучшения здоровья, то в интересах науки, стал собирать материалы не только pro но и contra medicinam. Результатом этих исследований было сочинение, названное им "Наука лечения" ("Nauka leczenia"). Первую часть этого труда, озаглавленную им "Тайны медицины" ("Tajniki medycyny") он, возвратившись на родину, издал в Варшаве в 1885 году, со многими пропусками, благодаря строгой врачебной цензуре, вторая же часть осталась неизданной. В названном сочинении он подвергает острой критике всю "лекарственную" медицину, основываясь на массе исторического и современного материала, которым он вполне владел, благодаря основательному знанию почти всех европейских языков. Беспощадно осужденной "лекарственной" медицине он противопоставляет естественные методы лечения. В острых заболеваниях он обращает особое внимание на так называемые "капризы" и "внезапные требования" больных, посредством которых иногда здоровый инстинкт, стремящегося к самооздоровлению организма, указывает, что в данном случае нужно делать, чтобы помочь организму побороть болезнетворное начало.

Такие "капризы" иногда могут служить разумному врачу ценным руководителем в лечении многих болезней. Я не стану упоминать здесь о многих других оригинальных наблюдениях и заключениях автора, так как это завело бы нас слишком далеко. В общем, автор того мнения, что в большинстве случаев каждый может быть своим собственным врачом, ибо для того, чтобы лечить, вовсе не нужен тот громадный научный балласт, которым сейчас нагружает медицина своих адептов, так как, к сожалению: "то, что знаем, нам не нужно, не знаем же того, что нам нужно". Напротив, без лишнего научного балласта, если мы сумеем вдумываться в явления жизни и разумно пользоваться теми указаниями, которые природа сама дает нам в руки, то в каждой болезни мы можем быть действительно сами себе полезны. "В отношении здоровья и вообще всего своего состояния люди не стояли бы так низко, если бы отвращение к мышлению не было одним из смертных их грехов". В этом сочинении Оскрагелло. решительно высказался за естественные методы лечения и за вегетарианство, которые он немедленно стал применять на себе с таким же усердием, с каким прежде применял методы официальной медицины. Только теперь результаты были иные, и он мало-помалу значительно восстановил свое здоровье и силы. Тут то и начинается его вегетарианская деятельность. Поселившись в Варшаве, он со свойственной ему энергией принимается за пропаганду "естественной жизни". К этому времени (1882-1890) относятся его важнейшие труды по вегетарианству и другим родственным вопросам. Кроме названной "Науки лечения", появились: "Природная пища человека" ("przyrodzone pokarmy czlowieka"), "Вегетарианство и шерстяная одежда в истории славян" ("Jarstwo i welniarstwo и dziejach slowianszczyzny"), "Ответ на упреки вегетарианству" ("Odpowiedz na omowy jarstwa"), а также перевод немецкой брошюры von Selenfeld'a "Вегетарианец и вегетарианство" ("Jarosz i Jarstwo"). Кроме того, покойный написал на немецком языке большой труд, из которого успел издать лишь резюме в двух брошюрах: "Das Heil" и "Das hohere Menschenrecht". Из всех этих книг на русском языке имеется "Przyrodzione pokarmy czlowieka" в переводе единомышленника Ю.О. Якубовского ("Природная пища человека"). Это сочинение важнее других, так как в нем впервые затронуто и всесторонне освещено так называемое "райское питание" или сырое вегетарианство.

№2, с. 30-32

К. Моэс-Оскрагелло никогда не ограничивался словами и, выпустив свою книгу, сейчас же со свойственной ему энергией и стойкостью принялся за пропаганду и практическое применение провозглашаемых в ней идей в жизни, и прежде всего сам строго им следовал. По режиму вегетарианец-сыроед он и одевался особенно: сторонник простоты и естественности в жизни, он не мог следовать неразумной и негигиеничной моде. Однако стремление к простоте в одежде не могло у него выразиться грубо и некрасиво, и его глубоко-эстетическая натура сумела и здесь соединить изящество с простотой. Основываясь на этнографическом и историческом изучении культуры и обычаев древних славян (см. его "Вегетарианство и шерстяная одежда в истории славян"), он выработал тип нормальной старославянской шерстяной (вязаной) одежды, которая, при своей необыкновенной простоте, изяществе и гигиеничности, вместе с тем представляла из себя нечто стильное и законченное. В такой старославянской одежде он сам ходил до конца своей жизни и старался сделать ее доступной всякому желающему. С этой целью он стал организовывать по всему краю шерстяные вязальни под руководством специалистов, так как шерстяной вязаной одежде (конечно, совместно с вегетарианством) он приписывал громадное значение в деле оздоровления человеческого организма, в особенности среди народных масс.

Много сил и энергии тратил он на пропаганду вегетарианства: агитировал, устраивал вегетарианские столовые, в которых завел печение вегетарианского хлеба, и основал под Варшавой в своем имении Бояров "лечебницу естественных методов лечения", где в течение нескольких лет с большим успехом применял на практике свои терапевтические теории.

Если вспомнить, что все это делалось во времена, когда каждый фельетонист считал своим долгом при всяком удобном и неудобном случай посмеяться над вегетарианством и его приверженцами, когда почти все "жрецы Эскулапа" свято верили в Фойтовские и Либиховские формулы и все, что было вне этих формул, считали невежеством, с которым "просвещенному" человеку следует всеми силами бороться, то мы с особой благодарностью будем относиться к деятельности Моэса-Оскрагелло, который при таких обстоятельствах сумел столь крепко и стойко в течение многих лет держать знамя вегетарианства. Однако ледяное равнодушие современников сделало свое, и Оскрагелло, выбившись из сил, а отчасти и из средств, видя несоответствие между усилиями и результатами, решил ликвидировать дела в Варшаве и Боярове и переселиться на постоянное жительство в Краков, что и привел в исполнение около 1890 года.

Наученный горьким опытом, он в Кракове уже не предпринимал широкой вегетарианской пропаганды. Однако это не значит, что варшавский деятель передался отдыху; нет, его психическая организация не была способна к бездействию. Только теперь усилия свои он обратил не на других лиц, а на самого себя: он усердно стал изучать оккультные науки и философию Востока, а для того, чтобы овладеть ее первоисточниками, он предварительно изучил санскритский язык так, что мог на нем читать вполне свободно.

Зная прекрасно английский язык, он поддерживал постоянные сношения с представителями оккультизма не только Европы, но также Индии и Америки, особенно же часто переписывался со знаменитым американским оккультистом доктором Ottoman Zar А. Ha'Nish'ем.

Составление и обогащение библиотеки было его любимой заботой. Почти не было дня, чтобы он, возвращаясь домой, не приносил бы под мышкой нескольких новых книг. Но книги эти не поступали сейчас на полки: каждую содержательную книгу он предварительно прочитывал, почти каждая снабжена его заметками и примечаниями. Как только на книжном рынке появлялись интересные книги (особенно из интересующих его областей знания), они сейчас же поступали в его библиотеку. Таким образом, как частная библиотека, она достигла значительных размеров, именно нескольких тысяч томов. Две пятых всех книг занимают оккультные науки, две пятых – естествознание и другие науки, одну пятую – беллетристика. Значительное число книг - английские, т.к. из иностранных языков он больше всего любил английский и пользовался им всего охотнее.

Библиотека была доступна для каждого, каждый желающий мог бесплатно пользоваться ею.

Музыку покойный очень любил и сам быль весьма музыкален. На слова был скуп, так что даже близкие мало знали его. Однако иногда, когда увлекался разговором, удивлял всех простотою, изяществом и убедительностью речи. Не менее способен был Оскрагелло к рисованию, сходство улавливал весьма легко, однако талант свой применял преимущественно с утилитарными целями: составлял планы домов, замков, городов будущности, которые отвечали бы всем требованиям гигиены, новым условиям жизни и практическим целям. Вся меблировка его квартиры была сделана по особому заказу и согласно рисункам, сделанным им в "старославянском" духе.

Чувство долга было в нем сильно развито; в тетрадке, где он записывал свои мысли и афоризмы, выделяется более крупным шрифтом следующая фраза: "человеческое достоинство начиняется со способности сдержать данное слово".

Стойкий и последовательный в убеждениях, он во всех своих действиях сообразовался с ними.

Справедливый и строгий судья для других, он прежде всего был строг к себе.

Любовь к своему народу и родному языку были органически связаны с его натурой. Он не мог выносить барбаризмов и постоянно исправлял всякого, кто употреблял их в разговоре.

В последние годы он ничего не писал, а собирал лишь материалы, чтобы окончить начатые труды; чувствовал себя крайне истощенным и искал способов восстановить жизненные силы, но уже не находил их. 27 января 1910 года аневризм сердца положил конец его благородной жизни.

Всестороннее и основательное образование, железная воля и энергия, стойкость убеждений, глубоко чувствующая и артистическая душа, широко понимаемый патриотизм – все это соединилось в личности покойного Оскрагелло, чтобы создать человека редкой цельности, силы и благородства.

В лице его вегетарианство потеряло одного из самых выдающихся и светлых своих представителей.

(Продолжение следует).

Р. Добржанский

1- Важнейшие данные биографии К. Моэс-Оскрагелло любезно сообщены мне близким лицом покойного. Р.Д.