Вегетарианское обозрение, Киев, 1911 г. ВО.5.1911, с. 37-38 Нужно ли это?
(Письмо в редакцию1)
Страницы журнала "Вегетарианское обозрение", по моему убеждению, должны быть открыты для спокойного обсуждения всех вопросов вегетарианства, всех его сторон, хотя, может быть, высказываемые мысли и не совпадали бы с мыслями наиболее ценных для редакции сотрудников. Только тогда вопрос может быть всесторонне выяснен и скорее будет найдена та равнодействующая, которая ближе всего ведет к истине.
Я не противник вегетарианства. Я горячий сторонник его. В общем я вегетарианствую около 10 лет. И нахожу, что вегетарианский режим самый здоровый режим, позволяющий наилучшим образом использовать свои духовные и физические силы.
Вегетарианство для духа, это – что чистая, новая одежда для тела. Когда впервые нарядишься в эту одежду, стараешься всячески не запылить, не запачкать ее и внимательно оглядываешься, чтобы к ней не пристала окружающая грязь.
Так и убежденное вегетарианство. Искрений, убежденный вегетарианец в своей личной и общественной жизни так же осторожно и бережно относится к окружающей жизни и ко всем явлениям ее, чтобы не запачкать, не загрязнить лучшего украшения своей жизни - вегетарианства.
Все это я говорю потому, чтобы читатели видели, что автор этих строк не противник этого прекрасного общественного движения, а горячий, убежденный сторонник его.
И мне очень хочется в этой заметке поговорить о "крайностях вегетарианства". Ведь всякая крайность постепенно теряет свой разумный смысл и переходит в абсурд, в страдание, в смерть. Соль – вещь очень хорошая и полезная, но если пересолить еду, она делается противной и вредной для здоровья. Доведенная до крайности самая плодотворная, самая прекрасная мысль превращается в карикатуру, в абсурд.
Некоторые и вегетарианство доводят до карикатуры, до абсурда.
Год тому назад я жил в Киеве. И вот однажды ко мне приходят вместе с моим гостем, С. Поповым, два киевских зерноеда и фруктоеда. Одного я совершенно не знал. Эти "фруктоеды", между прочим, отрицают взаимные приветствия, пожатия руки, отрицают "вы" и обращаясь к кому-либо, называют его либо по фамилии, либо по имени (без отчества), причем совершенно не считаются с тем, приятно или неприятно кому такое отношение. Я ничего не имею против такого отношения, если оно приправляется лаской, приветливостью, а не вызывающей грубостью.
Мне было очень больно смотреть на таких "зерноедов".
А еще больнее было, когда я узнал "житие" одного прекрасного человека, бывшего артиллерийского офицера, Розенкампфа. Он сделался горячим сторонником учения Льва Николаевича, часто бывал у него, слушал его беседы, вчитывался в его писания. И под влиянием всего этого он бросил свою службу, бросил семью и стал на путь сурового подвижничества. Он постепенно ограничивал свои потребности, свои нужды. Сначала отказался от мяса, молока и яиц. Потом перестал есть пищу с приправами, с солью, с перцем; потом стал приучать себя обходиться без вареной, жареной и печеной пищи. Делал из муки болтушку и хлебал ее, ел сырую картофель, овощи, фрукты, орехи и сырые хлебные зерна. Наконец перестал носить кожаную обувь и шерстяные ткани. Но климат России давал себя чувствовать, и он задумал с своими двумя друзьями уйти в тропические страны, где бы они могли круглый год питаться фруктами и зеленью.
И вот на пути в эту благословенную страну он был арестован в Новочеркасске за "бесписьменность" и посажен в тюрьму, где и заболел. В тюрьме он ничего не ел, кроме 3-4 яблок в день, отказался от тюремной одежды, тюремной постели и полуобнаженный лежал на холодном полу камеры, откуда перенесен был в тюремную больницу, где скоро, бедняжка, и умер.
И умер потому, что не устоял на грани христианской истины, а перешел эту грань, создав себе новое божество, новый стимул жизни – борьбу с своей человеческой природой. Он забыл, что свою жизнь, величайший дар Творца, мы должны полагать на борьбу не с своим телом, а со злом мира, с его неправдой, что мы должны возбуждать, воспламенять в душе своей горячую любовь к людям и за них, за страждущих и обременных, полагать свою душу.
К сожалению, это крайнее течение вегетарианской мысли чувствуется и в журнале "Вегетарианское обозрение". Оно доходит до питания бульоном из сена, котлетами из отбросов от овощей.
И.Ф. Наживин проектирует какое-то новое "безубойное" питание, которое я никак не могу себе представить.
Чтобы совершенно не питаться живыми тварями, надо умереть, чтобы твоим телом питались другие живые твари. Ведь в каждом глотке воды, в каждом глотке воздуха мы вводим в наш организм массу живых существ, без которых, может быть, не могло бы жить наше тело. А еще более живых тварей поедают зерно и фруктоеды или способствуют их гибели, так как каждое зерно, каждый фрукт содержит на себе и внутри себя множество живых тварей, которых, по мнению г. Наживина, убивать никак нельзя. Он даже очень скорбит о судьбе гусениц, куколок, бабочек и готов предоставить им все растущее, и цветущее, чтобы человеку ничего не осталось.
И здесь, по-моему, перейдена черта христианской истины. Ученики захотели быть выше своего учителя. Христос учил служить не микробам, личинкам и гусеницам, а братьям своим – людям, и любить их, как самого себя. А кто же, по Его словам, ненавидит плоть свою и не питает и не греет ее?
Оказывается, есть и такие люди, которые ненавидят свою плоть и с каким-то озлоблением хотят мучить, истязать ее, довести ее до преждевременной гибели, как это сделал несчастный Розенкампф!
Зачем это? Разве это нужно? Разве за этим мы пришли в мир?
Нет, мы пришли в мир, чтобы своими силами, своею жизнью послужить созиданию на земле царства правды, царства Божия, а не затем, чтобы растрачивать, истощать свои силы, "подножным" кормом.
К. Греков
1- Хотя мы не совсем солидарны со взглядом автора на "сырую пищу", но, желая более широко осветить этот вопрос, печатаем это письмо, в надежде, что наши читатели выскажут и свои мнения по поводу затронутой темы. Редакция "Вегетарианского обозрения".
|