Вегетарианское обозрение, Киев, 1911 г.

ВО.6-7.1911, с. 34-38

Какое значение может иметь Туркестанский край для вегетарианских посельщиков

Как заря возвещает день, так нарастание и развитие кооперативного движения возвещает новый общественный строй, идущий на смену отживающему капиталистическому. Успехи кооперации регистрируются всюду и во всех отраслях труда, за исключением одной – земледельческой. Тут приходится отмечать неудачу за неудачей и задумавшись, удивленно ставить себе вопрос: что может быть тому причиной? Ясно, что если нам удастся удовлетворительно ответить на этот вопрос, раскрыть причины этого явления, то мы, по всей вероятности, найдем и средства для устранения их, для излечения болезни.

Присматриваясь к земледельческому труду вообще, мы заметим, что он, в противоположность большинству других, еще только начинает капитализироваться в некоторых производствах и то лишь в Новом Свете и разве еще в некоторых местностях Восточных Индий, для него как будто только что назревает период капитализации: земля дорожает, машины, приспособления, туки распространяются, продукты поднимаются в цене. Разбираясь в этих отдельных производствах, в которых уже работает капитал, мы можем выяснить условия, при которых он считает выгодным заниматься землею, и вывести заключение – когда его место может заступить кооперация. При этом разборе мы исключаем, конечно, скотоводство, практикуемое в больших размерах на капиталистических началах, как в пустынных степях Австралии и Южной Америки, так и на все сокращающемся просторе Южной России, — обширное скотоводство, по всем данным, вообще обречено на смерть; исключаем также хищническую эксплуатацию северных и тропических лесов и зарослей.

И вот мы видим в Северной Америке пшеничные поля и фруктовые сады, в Средней Америке (и Южной) плантации кофе и какао, на Вест-индских островах плантации сахарного тростника и табаку, в Восточных Индиях – плантации чая, на островах Полинезии – посадки кокосовой пальмы, по Средиземному морю – рощи разных сортов апельсинов и лимонов, поддерживаемые капиталистическим порядком и заключаем, что и в этой отрасли, как во всех остальных, капитал участвует только тогда, когда может рассчитывать на массовый, постоянный, верный, возрастающий прибыльный сбыт, на снабжение определенных обширных рынков продуктами, требующими особенных условий места и способа производства. Кооперация, конечно, тоже может действовать только там с успехом, где эти условия налицо и не каждый землероб может явиться конкурентом. Но так как она не рассчитывает на наемные, стесненные недостатком и потому дешевые, а может быть, даже подневольные рабочие силы, мирящиеся и с трижды тяжелыми и с нездоровыми условиями работ, а только на свои собственные, на силы членов, которые едва ли пойдут на работу, обеспечивающую только жизнь впроголодь или в опасной для здоровья обстановке, то круг возможных для коопераций предприятий еще значительно суживается. Они неохотно займутся сахарным тростником и рисом, кофе и какао, если не могут рассчитывать на размер барыша, с излишком вознаграждающий их за неудобства и за риск, — поскольку они не отказываются от такового из-за идеальных стремлений. А если кооперация состоит из членов, идущих по пути идеалистического самоусовершенствования, то выбор ограничится еще больше – она не займется ни табаководством, ни хмелеводством, ни виноградарством с целью виноделия, ни посевом пшеницы или посадкой картофеля для выгонки спирта, ни разведением мака для опия, а, пожалуй, откажется и от шелководства и даже от пчеловодства.

В довершение всего, кооперация, которая в большинстве случаев располагает только ограниченными средствами и должна рассчитывать на скорый доход, будет опасаться иметь своей главной доходной статьею, своей опорой посадки, обещающие дать что-нибудь чуть ли не через 10 только лет и могущие окончательно пропасть в один климатически роковой год.

Поэтому выбор так труден – особенно если кооперация не хочет выйти за пределы родной страны, и ошибка в расчете и решении может сделаться несчастьем и привести к печальному концу или заставить прибегнуть к побочным и отхожим промыслам.

Посельщики на Южном Кавказе остановились наконец на чае, мандаринах и орехах (лещине); посмотрим, что мог бы им дать Туркестанский край в объеме изложенных выше условий.

Туркестан можно разделить на две резко отличающиеся друг от друга части – равнинную и гористую.

Равнинная делится опять на солончаковые и песчаные степи и плодородные глинистые пространства леса или желтозема, достигающего иногда 5,5 саж. толщины, особенно распространенного в Сырдарьинской области и особенно богатого в Фергане.

Нагорные части, имеющие мало хороших дорог и менее поддающиеся обработке машинами, представляют как будто умеренный пояс, с большими осадками и большей частью покрыты лесами разных пород, начиная с абрикосовых и миндальных деревьев и кончая елью, березой и можжевельником. Русские переселенцы, вперемежку с летовищами кочевников, охотно сеют там свои хлеба по соседству с областью мхов и лишаев, но этот пояс не может ничего дать, чего бы не дала хорошо обработанная земля в южной или даже средней полосе России.

Совсем иначе обстоит дело в области леса: здесь стоит провести только живительную струю воды по лежащим может быть еще бесплодно землям, и участки богато зазеленеют и зацветут и вознаградят сторицею все труды прилежного земледельца. Такой земли имеется еще порядочное количество по равнинам, пересекаемым двумя главными реками края: Сырдарьей и Амударьей и множеством других, мелких, степных, а также в Семиречье. Но и готовых, орошенных и обработанных достаточно и стоимость их пока невысока вне городов: 50-30 копеек за квадр. сажень или 200-120 рублей за танап т.е. одну шестую десятины. За аренду десятины не орошенной, но приготовленной к орошению земли по рекам просят 5 рублей в год оптом, т.е. при аренде большой площади по хорошим пластам. Лес, занимающий по плодородию чуть ли не второе место после ила Нильской долины, удобрения почти не требует при условии плодосмена хлебных растений с бобовыми, а в противном случае удобряется или разметкой по поверхности свежего леса с неудобных мест, или обыкновенным навозом. Он же служит универсальным строительным материалом в сыром и жженом виде. Химический состав его, по анализу Ташкентской Химической Лаборатории, следующий:

Углекислых солей 20%,

Воды и органических частей 5%,

Крупного и мелкого песку 55%,

Глины 20%.

Климат континентальный, с резкими переходами, с холодной зимой и знойным летом, к которому не привыкать стать русскому посельщику, а бездождье с апреля по ноябрь не может пугать при замечательном развитии оросительной сети арыков (каналов). Малярия свирепствует только местами и меньше грозит вегетарианцам, а вредные насекомые, как скорпион, каракуру, ришта (длинный, тонкий подкожный червь) или пресмыкающиеся встречаются уже не так часто, тигр водится только в камышах Семиречья, дикий кабан – и в других местах. Вьючным и рабочим скотом служат: лошадь, вол, верблюд и осел; в Семиречье встречается як. Немногочисленны представители нескольких пород диких сайг, коз и баранов.

Очень удобен климат тем, что каждое поле может ежегодно давать два урожая и более. Особенно громадный урожай получается от люцерны, чуть ли не единственного распространенного кормового растения в стране без лугов (за исключением Семиречья). Она засевается один раз в 6-12 лет в количестве не более 2 пудов на десятину (с подсевом 3 пуд. кунака (мелкого проса) для первой весны) и дает ежегодно в 4 укоса около 400 пуд. сена, на которое стоит очень сходная цена. Второе кормовое, но уже зерновое растение – джугара (типа кукурузы) высевается по 3 пуда на десятину и дает урожай в сам 30-40. Грозди этого растения идут не только на корм скоту, но и на крупу и муку для населения. Маш, сорт земляного ореха, часто сеется, благодаря скорому созреванию, как второй хлеб после пшеницы и ячменя, по 4 пуда на десятину и дает урожай в сам 10; солома идет на корм овцам, а горошек на пищу преимущественно туземцам. Зато кукуруза разводится почти только как огородное растение для употребления в початках. Из других зерновых хлебов в наибольшем количестве высевается пшеница, озимая и яровая, красная и белая, по 8 пуд. на десятину, с урожаем в сам 8-10. Ячмень сеется преимущественно озимый, заменяя лошадям овес, а туземцам просо или пшеницу и при посеве 9 пуд. на десятину дает до 100 пудов. Просо (и кунак) сеется только яровое по 3 пуд. на десятину и дает около 90 пудов. Рис белый и красный требует много воды и сеется на низких местах по арыкам, 3,5 месяца бывает под водой и в 4 поспевает, при посеве 7 пуд. родится сам 12-15. Овес и озимая рожь возделываются сравнительно мало (первый больше в Семиречье, Сырдарьинской и Самаркандской, вторая в этих последних областях), еще меньше – гречиха; картофель только начал входить в употребление; из бобовых распространены более горох и чечевица, а из масличных лен, дающий при посеве 2-3 пуд. на десятину 45 пудов; подсолнечник, горчица, конопля и мак в Семиречье и Сырдарьинской области, а кунжут только в последней.

Но самое главное растение края, краеугольный камень хозяйства его, это хлопок из местных и американских семян, дающий в урожайный год 50 руб. дохода с танапа. И именно это растение обладает всеми качествами, чтобы служить главным предметом земледельческого труда кооперации указанного направления, будет ли оно возделываться на высоких грядах или в бороздах под китмень (сартовская лопата, у которой железо в вертикальном положении к ручке), или вразброс под "борону".

Возделывание хлопка не зависит от каких-либо неприемлемых или даже нездоровых условий труда, оно предполагает только продолжительное и знойное лето, бывающее не везде; оно может производиться на больших пространствах и требует много рук при засеве, прореживании, полке, окучивании, уходе и сборе и имеет большую будущность, так как население земли растет, употребление и сбыт хлопка расширяется, а площадь, годная под него, уже почти всюду занята или во всяком случае не увеличивается соразмерно спросу; едва ли можно рассчитывать на заметное прибавление хлопковых районов или заметный подъем урожаев, — зато уже сейчас заметны старания стран-производителей удержать сырой материал в своих границах для усиленно развивающейся домашней промышленности и не выпускать его для продажи на мировой рынок; таким образом грозит нам недостаток волокна и остановка фабрик, критический перелом в народном хозяйстве.

Растение однолетнее, дает почти всегда сносный урожай, не подвергая предпринимателей риску потерять в несчастную годину сразу все затраченные в течение лет труды и издержки на приобретение посадок. Скотом в пищу не употребляется. Продукт работы не подвергается ни порче, ни нападениям каких-либо животных или насекомых, для сохранения требует простых сараев, имеет всегда массовый постоянный верный прибыльный сбыт при возрастающем спросе и допускает ряд продолжений обработки для увеличения ценности его. Во всяком случае, труд, потраченный на это растение, оплачивается очень хорошо и есть немало причин рассчитывать, что он и впредь будет оплачиваться не хуже, если не лучше.

Хлопок сеется в марте-апреле, а в августе-сентябре происходит сбор; даже для чистки никаких особых знаний или технических приемов не требуется и в этом отношении эта работа ближе всех подходит к производству копры. Семена, очищенные от волокна, идут на масло; жмых и шелуха идут на корм и вместе с хворостом (гузой-паей) и семенными коробочками на зимнее топливо.

Подспорьем и использованием труда в тихое по хлопководству время может служить (уже не говоря о разных кустарных промыслах) разведение указанных раньше растений, а также плодовых садов (с абрикосовыми, персиковыми, гранатовыми, миндальными, ореховыми, айвовыми, дулевыми, грушевыми, сливовыми, вишневыми, черешневыми, алычовыми, яблочными, джигдовыми, винно-ягодными деревьями – каштановые не встречаются) и виноградников для производства консервов и вывоза в свежем виде; огородов и бахчей для продажи в города овощей и плодов в сыром виде или шелководства и пчеловодства в отдаленных от городов местностях, особенно по соседству с горами, где много цветущих деревьев и трав; тутовое дерево растет повсеместно. Интересное и редкое растение дормего, дающее цитварное семя, из которого получается сантонин. В Старом Свете только два завода для выделки этого вещества, один из них в Туркестане. Начинают разводить свекловицу для выделки сахара. Попадается солодковый корень. При внимательном осмотре найдутся, вероятно, и другие подходящие растения или выяснятся условия, подходящие для введения новых для этого края растений или производств. По линии Чимкенпо-Верный (который славится своими плодовыми садами) недурно устроились русские и немецкие сектанты; пчеловодство развито более в Семиречье, шелководство – в Фергане.

Разработка недр земли Туркестана имеет также большую будущность, начиная со строительных материалов и солей и кончая благородными металлами и каменьями.

Из врагов земледелия только один достоин внимания: саранча, против которой борьба в Голодной степи ведется все еще недостаточно энергично. Редко веет в июле знойный ветер (горамсель), сжигающий поля.

Ф.Р. Герман