Вегетарианское обозрение, Киев, 1913 г.
(Избранные статьи)

Имеет ли личное самосовершенствование общественную ценность?[14]

На этот вопрос, быть может, лучше всего будет ответить косвенно.

Представьте себе человека молодого, честного, чуткого, остро воспринимающего темные стороны жизни, который однажды не мог вынести вида всех тех неурядиц, которыми так полна человеческая жизнь, и сказал сам себе:

– Нужно положить конец этому. Оставаться равнодушным нельзя. Исправлять других я не имею никакого права, потому что я сам не лучше других. Начну с самого себя.

Человек поставил перед собой вопрос о самосовершенствовании, и главным условием, в котором он видел разрешение этого вопроса, было:

– Прежде всего сам, а потом уже все остальное.

В каком же направлении должна была пойти такая деятельность?

Человек стал припоминать все те случаи, когда одна сторона его деятельности расходилась с другой. Таких случаев было очень много. Потом попытался определить, какая сторона деятельности ближе подходит к его идеалу совершенства, какая дальше уходит от нее. Затем он попробовал выяснить самому себе, когда именно и каким образом слова его оказывались в противоречии с его делами и почему были эти противоречия. Затем он начал разбираться в тех противоречиях, которые были в его словах, и стал отыскивать причины этих противоречий. Затем он определил, что именно из его слов ближе подходило к его идеалу совершенства и что дальше от него. После этого он стал думать над тем, какие противоречия – и почему – были между его мыслями и словами, между его чувствами и мыслями, между его инстинктами и чувствами – словом, он углублялся все больше и больше в тайники своей собственной личности и все напряженней пытался найти там ответ на свой вопрос о том, как усовершенствовать самого себя и стать выше всех тех темных сторон, из которых сложена человеческая жизнь.

Но так как человек был молод и честен, так как он хотел до дна исчерпать вопрос и ответить на все поставленные себе вопросы, осветить всю внутреннюю сторону своей личности, и так как работа эта была большая и сложная, то некогда ему было смотреть на то, что творилось кругом него, и отрекся он от всякого интереса к внешней жизни и к окружающим его людям, чтобы только найти самого себя, свою душу осветить и познать.

Жизнь со всеми ее недостатками постоянно лезла человеку в глаза, нарушала стройность его мыслей, вносила новые противоречия и новую путаницу в те вопросы, которые ставил себе человек. Но он только еще усерднее старался уйти от жизни, сосредоточиться в самом себе, чтобы разрешить, наконец, эти вопросы. Иногда казалось ему, что вопросы разрешены, что пути найдены и нужно только идти этими путями, чтобы достигнуть личного совершенства. Но едва только он отрывался на минуту от мыслей, как снова являлась жизнь, снова вносила соблазны в его мысли и чувства, снова заставляла его поступать не так, как он думал и хотел поступать, – и снова приходилось разбираться, мучиться, искать и приводить все в порядок.

Пришел однажды момент, когда не выдержал человек тех толчков, которыми жизнь выбивала его из найденных им путей к самосовершенствованию, – и сказал сам себе:

– Здесь, в жизни, трудно укрепиться в своей решимости стать лучше и сделать душу более совершенной. Нужно уйти от жизни, удалиться туда, где в ясность мысли и в глубину чувства не вмешивается ничто постороннее и враждебное, где можно окрепнуть в своих стремлениях к совершенному и стать более уверенным в том, что под ногами – твердая почва и впереди – верная цель.

Ушел человек в пустыню и поселился там, вдали от людей и от жизни. Здесь ничто не возмущало его дум и ничто не мешало ему находить пути к самосовершенствованию. Нашел человек эти пути и стал строить по ним свою жизнь. Припомнил он все, что казалось ему злом в человеческой психологии – вражду, зависть, корыстность, недоверие, бесчестность – и стал упражнять свою волю в неповиновении этим порокам.

Упражнял ее долго и терпеливо и наконец спросил себя:

– Не довольно ли? Не достиг ли я уже совершенства?

И ответил сам себе:

– Нет, совершенство не достигается так легко. Нужно еще работать.

Работал много и упорно и затем опять спросил себя:

– Не довольно ли?

И опять ответил:

– Нет, не довольно.

Но вот почувствовал человек, что стала уже приходить к концу его жизнь. Почувствовал это и сказал себе:

– Теперь пора. Теперь я уже стал совершенным. Теперь можно возвратиться назад, к людям.

Пошел он из пустыни опять к людям, и дорогой взяло его сомнение.

– Я решил, что я уже достиг совершенства, – подумал он. – Но какие у меня данные, чтобы решить именно так? Не есть ли это просто самомнение? А если самомнение, то значит, я еще совсем далек от совершенства.

Грустно стало человеку, что прожил он почти всю жизнь, а совершенства так и не достиг. Грустно ему стало, что ушел он от людей, охладел к их страданиям, перестал чувствовать их радости, сделался чужим для них для того только, чтобы найти себя и стать более совершенным, – и, несмотря на все это, все-таки не нашел ни себя, ни настоящего, полного совершенства.

Но чтобы утешить себя, он подумал:

– Ну, что ж, что я не достиг полного совершенства. Все-таки я стал более совершенным, чем другие, которые не углублялись в себя. Все-таки что-нибудь и я сделаю для улучшения жизни.

Вернулся человек к жизни со всеми ее неурядицами и темными сторонами и сразу же впал в затруднение. Как ему воздействовать на жизнь? Обличать людей и бичевать их пороки? Но этим уничтожается добродетель смирения и всепрощения. Бороться с неурядицами, не касаясь людей? Но неурядицы создаются и поддерживаются людьми и обойти их никак нельзя. Ни с чем не бороться и ничего не обличать? Но этим уничтожается в корне добродетель сострадания и любви.

В большое уныние пришел человек, но пришла ему в голову мысль, которая обрадовала его.

– Буду я вести свою личную более совершенную жизнь, ничего не обличая и ни во что не вмешиваясь. Самый мой пример должен уже подействовать облагораживающе на жизнь. Не словами, а делом покажу я людям, как надо жить, чтобы уменьшить зло на земле.

Живет человек добродетельной жизнью.

Живет и присматривается: каковы результаты этой его жизни. И видит он, что пример его никого не соблазняет. Одни проходят мимо равнодушно, другие – свирепо ругаются и негодуют, а третьи насмешливо пожимают плечами и говорят:

– Какая нелепость – вести такую жизнь! Он, должно быть, не совсем нормальный человек...

И убедился человек, что пример его никого и ничему не научил.

Тяжело ему было сознаваться в этом, но сознаться нужно было. Признал сам перед собой человек, что жестоко обманулся он в своих поисках улучшения жизни через самосовершенствование, и мучило его душу это сознание. И чтобы облегчить эту муку, человек, уже умирая, сказал себе:

– Ну, что ж из того, что я не достиг полного совершенства и что пример мой никого не толкнул на путь личного самосовершенствования? Вот я, живой человек, думал постоянно о том, чтобы сделаться хоть немного лучше и чище других. Я отчасти достиг этого – и что же, разве это не значит, что жизнь уже стала чуточку лучше? Ведь, в ней есть уже один человек, который стал лучше других. А раньше этого человека не было. Разве это уже не улучшение жизни?

И тут же в голове мелькнула мысль:

– Но вот я, более совершенный человек, умираю. Что останется, когда я умру?...

Жизнь человека, стремившегося к самосовершенствованию, кончена. Но вопрос о ценности самосовершенствования не кончен. Он только еще начинается.

Разрешить сколько-нибудь удовлетворительно этот вопрос можно будет тогда лишь, когда мы установим свой взгляд на взаимную связь, существующую между личностью и жизнью человеческого общества. Существует ли эта связь или отсутствует; если существует, то какова она, в каких формах и в каких размерах проявляется, является ли она общим правилом или только исключением – в зависимости от всех этих вопросов и находится ответ на попытку определить общественную ценность личного самоусовершенствования.

Было бы излишне доказывать здесь, что не только тесная связь между личностью и средой, но даже больше, – тесная зависимость личности от среды действительно существует. Это было бы равносильно стараниям доказать справедливость таблицы умножения. Не только наука с ее точными методами, но даже простое поверхностное житейское наблюдение подчеркивают перед нашими глазами на каждом шагу эту зависимость. Мы можем видеть на каждом шагу, как у родителей-дегенератов рождаются дети с признаками вырождения, у алкоголиков – с предрасположением к алкоголизму и у здоровых – с цветущим здоровьем. Мы можем заметить, как часто даже очень мелкие различия в классах или профессиях кладут заметный отпечаток на психологию тех лиц, которые к ним принадлежат. Достаточно заглянуть в любой статистический справочник, чтобы уяснить себе зависимость, существующую между ростом преступности и состоянием тюрем или между преступностью и грамотностью. Разбираясь в материалах, добытых исследованием, можно придти к заключению, что то или иное устройство психологии каждой отдельной личности зависит от миллиона самых разнообразных причин: и от климата, и от естественных богатств страны, и от государственного устройства, и от размеров просвещения, и от класса, и от ремесла, которым личность занимается, и от круга знакомых, в котором она вращается, и от уклада семейной жизни, и от многого множества других более мелких причин. Если встретятся случаи кажущегося противоречия этому закону зависимости, если встретится гениальный ребенок, родившийся от ограниченных родителей, или человек с аристократической психологией, вышедший из малокультурных классов, то достаточно лишь немного более углубиться в причины этих исключительных явлений, чтобы найти, что и они обусловлены какими-нибудь скрытыми, незаметными для поверхностного взгляда внешними условиями.

Отсюда ясно, что для того, чтобы действительно, фактически усовершенствовать себя, личность должна обратиться к окружающей ее жизни и постараться перестроить ее по тому плану, который представляется ей больше всего соответствующим ее идеалу совершенства.

С хилой и неустойчивой личностью, желающей преобразить себя путем самосовершенствования, происходит в данном случае то же самое, что происходит с хилым растением. Для того, чтобы растение оправилось и стало крепким, недостаточны никакие личные усилия с его стороны. Нужно удобрить почву, сделать ее более богатой питательными соками, и только тогда усилия растения оправиться оправдаются практическими результатами: для этих усилий будет достаточная пища во внешней среде.

Одним из главнейших принципов, служивших и служащих еще в наши дни основой для личного самоусовершенствования, является, кроме "прежде всего начать с себя", также и "работать только для себя". Лица, наиболее преданные идее личного самосовершенствования, считают, что обнаруживать в какой бы то ни было форме итоги своей внутренней работы, выставлять их напоказ, а тем более – распространять их, проповедовать, указывать другим пути к такому самосовершенствованию, значит переоценивать степень своего собственного совершенства, значит впадать в самомнение, а это само по себе есть уже препятствие к действительному достижению личного совершенства. Поэтому они отказываются от всякой активной деятельности среди людей, где они живут, уходят совсем из человеческого общества, словом – так или иначе обособляются от жизни.

В соединении с этим принципом "только для себя" принцип "прежде всего с себя" принимает характер глубоко отрицательный. Исходя из него, человек, как сказочный богатырь Антей, теряет всю свою силу, так как он отрывается от земли, которая дает ему эту силу. И, теряя ее, он уходит далеко в сторону от действительного и прочного самосовершенствования, он устремляет все свои силы на борьбу с призраками, и результатом этой борьбы является ненужная, бесцельная и безрезультатная трата сил и жизни.

Самосовершенствование не для блага других, а "для себя" – это то же самое, что вращение волчка вокруг своей оси. Есть движение, и даже очень быстрое, но волчок стоит на одном месте и весь путь, который он совершает с таким трудом и с такими усилиями, заключается всего в одной точке. Другими словами, у него нет никакого пути.

Для того, чтобы идти вперед, нужно цель движения поставить не внутри себя, а вне себя, снаружи, в отдалении. Этой внешней целью определяется решительно все, что только может касаться человека. Даже для того, чтобы "познать себя", человек должен обращаться не к себе самому, а к другим людям. Как нельзя узнать внутреннего устройства своего тела на себе самом, а нужно узнавать его на трупе другого человека, вскрывая его и исследуя, так точно нельзя узнать своих совершенств и несовершенств, заглядывая в себя, а можно узнать их, только присматриваясь к совершенствам и несовершенствам других людей.

И для того, чтобы с уверенностью идти по какому-либо пути личного совершенствования, необходимо поставить сначала на этот путь других людей, чтобы по степени твердости их движения определить степень своей собственной устойчивости. Отсюда ясно, как важно для всякого, искренно стремящегося к самосовершенствованию, каждую свою мысль, каждый свой порыв непременно бросать в людскую массу, непременно заражать эту массу своим настроением и своими стремлениями, чтобы по степени совершенства окружающих людей судить о степени своего собственного совершенства.

Итак, какие же из всего этого можно сделать выводы относительно общественной ценности личного самосовершенствования?

Вот какие.

Личное самосовершенствование только тогда имеет общественную ценность, когда оно имеет в виду общественное благо, когда оно проявляется наружно в общественной деятельности, когда оно связано с борьбой не только против того, что непосредственно, само по себе, является несовершенством, но и против того, что мешает другим вступить на путь самосовершенствования.

Когда этого нет, когда самосовершенствование замыкается само в себя, когда оно не хочет знать жизни и сторонится от нее, тогда это – мертвое начинание. Тогда это – не живая и плодотворная деятельность, а призрак, обманчивая тень, в погоне за которой напрасно растрачиваются лучшие силы.

Саратов
С. Полтавский

[14] В виду важности вопроса, затронутого в этой статье С.П. Полтавским, просим наших читателей высказаться по поводу его на страницах "Вегетарианского обозрения" и обменяться мнениями. Редакция "Вегетарианского обозрения".