Вегетарианское обозрение, Киев, 1913 г.
(Избранные статьи)

Царство гармонии и справедливости

– Вегетарианство только тогда имеет высшую ценность, когда оно освещено моральным идеалом – осуществлением царства гармонии и справедливости на земле...

Это – слова одной из резолюций Первого вегетарианского съезда.

Резолюция произнесена. Главнейший член нашего символа веры обнародован. Теперь пора подумать о том, как от исповедания устного перейти к исповеданию делом, к реальному сообщению вегетарианству "высшей ценности, через действительное осуществление царства гармонии и справедливости" – или, по крайней мере, через действительную работу в этом направлении.

"Царство гармонии и справедливости" – это стрела в стан общественности, где все сейчас хаос и несправедливость. Этими словами подчеркивается, что вегетарианство имеет тесную связь с общественностью, что оно не стоит вне волнующих сейчас все умы вопросов и движений, а имеет прямое и непосредственное отношение к ним и должно определенно и точно установить свою общественную позицию среди многочисленных течений и разнообразных лозунгов современности.

Задача эта не из легких, потому что с общественной стороны вегетарианство было до сих пор меньше всего самоопределившимся мировоззрением. В ряды его последователей вливалось два широких потока. В одном были лица, стремившиеся создать через реформу питания индивидуальную стойкость и приспособленность к жизни (mens sana in corpore sano). Другой поток составляли те, кто движим был исключительно чувством сострадания к животному миру и в судьбах его принимал горячее и искреннее участие.

Ни в том, ни в другом течении не было до сих пор наклонности связать свои идеалы с определенными общественными вопросами. По крайней мере, эта наклонность не была ясно сознаваема и точно формулирована.

Получалось странное явление: несомненно общественное течение, насчитывающее в разных странах сотни тысяч последователей, существовало без определения своих позиций по отношению к другим – тоже общественным – течениям, также объединяющим под своим знаменем многие тысячи людей. Общие формулы о тождественности вегетарианства с гуманизмом в широком смысле этого слова, правда, высказывались неоднократно, но практическое их осуществление было уделом отдельных личностей, вегетарианствующая же масса стояла в стороне, занималась решением разных мелких, частных вопросов и в вопросах общественных руководилась не определенными принципами, а фантазией и случайными, неустойчивыми симпатиями или веяниями со стороны.

Теперь жизнь определенно и решительно выдвинула вопрос об отношении вегетарианства к общему строю человеческой жизни.

Ответ на этот вопрос дан Первым вегетарианским съездом ясный. Вегетарианство не может стоять вне общественности. В человеческой жизни много неурядиц, много грубых нарушений естественных законов справедливости, – и вегетарианство, как порыв к разумному и целесообразному, безразлично, в области ли вопросов о "здоровом теле" или вопросов о праве животных на жизнь, должно стремиться внести гармонию и справедливость в это царство общественных неурядиц.

Но формы и размеры этой вегетарианской общественности можно понимать двояко. Можно стремиться придать им специфический, обособленный оттенок и можно, напротив, идти к полному слиянию с живой жизнью сегодняшнего дня.

Единственный путь, который может привести вегетарианство к широкому моральному влиянию на общество, – это второе решение вопроса.

Вегетарианская общественность не должна быть специфически вегетарианской. Расширить реформу личного питания до рамок общественной гигиены – этого еще слишком мало. Совсем ничтожную ценность имеет тот маленький, обглоданный, якобы "вегетарианский" гуманизм, который подает копейки нищим и молчит, когда локауты предпринимателей делают нищими сотни тысяч рабочего люда, лишая их заработка и выбрасывая на улицу.

Вегетарианство не должно быть жирным пятном, обособленно плавающим на поверхности житейской воды и чуждым той среде, в которой оно находится. Вегетарианство должно смешаться с жизнью так полно, так совершенно, чтобы каждый уголок жизни был напитан вегетарианством и в каждой вегетарианской идее чувствовался пульс подлинной жизни с ее заботами и радостями.

Пусть не страшит кажущийся "отказ от себя". Пусть не смущает возможность доктринерского упрека со стороны многих:

– Послушайте, для чего вы пристегиваете свое вегетарианство к вопросам, не имеющим ничего общего с ним. Общественная деятельность есть просто общественная деятельность и ни вегетарианской, ни невегетарианской она не может быть.

Такой упрек, как ни кажется он правильным, будет справедлив только отчасти. Решение обыденных, будничных вопросов общественности во многих случаях стоит вне вегетарианства. Но когда к необходимости их решения приходишь не из непосредственных практических побуждений не из соображений морали узко-"человеческой", а приходишь к ней, движимый более широкой общебиологической моралью, моралью вегетарианской, тогда между вегетарианством и общественностью устанавливается невидимая извне, но прочная изнутри связь, и общественную деятельность, окрашенную этими именно побуждениями, смело можно назвать вегетарианской.

Правда, общественная деятельность есть нечто, совершенно отличное по характеру своих задач от специальных задач вегетарианства. Но она отлична лишь в том условном смысле, в каком отличен и по внешнему виду и по функциям корень растения от стебля его; но оба они слиты вместе, оба незаметно переходят друг в друга и оба питают друг друга: один – соками, добываемыми из земли, другой – светом, принимаемым с неба.

Вегетарианство только тогда обретет подлинно свою "высшую ценность", когда в системе его идей – это главное – в системе его практической, житейской деятельности будут непрерывно протекать соки из того основного корня – общественности – на котором оно выросло, которым незаметно, но крепко держится и без которого не может существовать.

Питаясь теми же самыми соками, теми же интересами, какими питается и общественность, вегетарианство может, в свою очередь, отдать этой общественности тот свет высшей любви ко всему живому, ту новую, более широкую и более напряженную энергию духа, которая, передавшись вниз, в самую гущу жизни, даст толчок росту и укреплению корня и через то расцветит новыми яркими цветами "древо жизни", выросшее на нашей планете.

Таким образом, прикосновенность к общественным вопросам должна в вегетарианстве из частного явления превратиться в явление общее. Не одни только вожди вегетарианства, но и вся вегетарианская масса должна стать общественно-деятельной. И самая система вегетарианских идей должна принять определенную общественную окраску, должна отметить, что в современной общественной действительности родственно ей и что ей враждебно, с чем она считает себя призванной бороться.

Конечно, вегетарианство, как учение, исходящее из общих положений, не может остановиться на какой-нибудь частной политической программе, как на способе решения практических вопросов текущей жизни. Программы дня и программы партий меняются и из живых сил превращаются с течением времени в исторические трупы. Если жизнь и строится по программам определенных коллективных единиц, то лишь на короткие моменты. Общее же течение ее является всегда лишь выражением равнодействующей всех тех сил, которые бродят в общественном организме. Вегетарианство, не желающее умереть с приходом исторического "завтра", не может поэтому подойти к решению общественных вопросов слишком частно. Оно может быть лишь тем руслом, по которому протекают различные частные решения, родственные между собою по направлению. Но общественное направление вегетарианской идеи должно быть строго определенным. В общественной жизни господствуют сейчас два начала: подавленное право и торжествующая несправедливость. Человечество делится на два неравных класса: на угнетающих и угнетенных. Под каким знаменем встанет вегетарианство, за чьи интересы ополчится оно – это должно быть сказано определенно и ясно. А устранить внутренние мелкие противоречия между частностями, установить "царство гармонии" между разнообразными способами решения отдельных вопросов, – это будет работа, которую вегетарианство непрерывно должно будет совершать, уплотняясь, объединяясь, совершенствуясь и совершенствуя жизнь.

Под чьим знаменем станет вегетарианство – под чьим оно, по крайней мере, должно стать, если желает действительно стать "высшей ценностью" – это, думается мне, не является вопросом. Ответ ясен сам собою и о нем нет надобности говорить.

Итак – "царство гармонии и справедливости"... Будем не только приветствовать его, не только желать его и петь ему гимны, но и строить его своими собственными руками. Будем своими руками месить грязную глину современности и ряд за рядом класть все новые и новые кирпичи в историческую постройку общественности. Мы любим все живое, мы любим весь мир, – неужели сила этой любви не победит той ненависти, которою пропитана наша человеческая жизнь, так плохо устроенная и так жадно ждущая своих устроителей?

С. Полтавский
Саратов