Вегетарианское обозрение, Киев, 1913 г.
(Избранные статьи)

Духоборы и Л. Толстой

Духоборы выработали свое миросозерцание вполне самостоятельно, но познакомившись с учением Толстого – увидели, что оно им близко.

Духоборы отрицают государство, обрядовую сторону религии, писаные законы и частную собственность.

Петр Веригин заявил перед следственной комиссией в Британской Колумбии, что близко знал Толстого, и учение его вполне соответствует религиозным убеждениям его народа, то есть духоборов.

После долгой мучительной борьбы за свои убеждения, духоборы очутились, наконец, в стране, где преследования за верования неизвестны, где полная свобода совести, и что же?

Миропонимание русских сектантов не только не укрепилось, но они пошли на серьезные компромиссы. Вера их осталась верой, а жизнь так осложнилась, столько внедрилось противоречий в нее, что крайние левые духоборы, или как они себя называют: свободники, отказались следовать за П. Веригиным, отказались от его руководства и сами думают, ищут, борются за все, что им дорого, что выстрадано не одним поколением борцов за свободу духа...

Еще недавно эти искатели пути снова, в числе 30 человек, ходили нагие и опять искали Христа...

Если вдуматься в трагедию переживаний этих искренних искателей истины, то жгучая боль переполнит сердце.

Их осуждают свои же братья по вере, их боятся и ненавидят соседи-англичане, а все вообще не понимают крайности их поведения.

Как известно, по заявлению самого Веригина, секта раскололась на тех, кто остался в общине под его руководством, – это большинство, умеющее не видеть и не слышать ничего того, что смущает духоборов, не умеющих жить по указке ответственного вождя и потому глубоко страдающих, и одиноких, называющих себя свободниками. Около 1000 человек, составивших третью группу, решили разрубить невыносимую петлю противоречий и совсем оставили всякое духоборчество, став просто гражданами новой родины, законы которой, предоставляя полную свободу каждому молиться кому и как угодно, строго преследуют малейшее уклонение от гражданских обязанностей подданных капиталистического государства. Экономика является базисом современной жизни и конечно, ясно до очевидности, что исключая свободников, все крепко держатся прежде всего за экономическое благосостояние, за обеспечение себя от нужды, за обеспечение своего потомства от материальных лишений, скитаний, страданий, сопряженных с жизнью ради идеи, ради идеала...

И вот тут то и лежит камень, о который разбиваются мысли свободников, желающих сейчас же, при современном строе, ничего не разрушая, не ломая устоев жизни во всей ее совокупности, жить свято, согласно их высокому идеалу.

Свободники далеко ушли в творчестве мысли, и их миропонимание так широко и возвышенно, что понять его могут лишь сильные умы искренних мыслителей, а не практические устроители кооперативных фабрик, мельниц и лавок и обеспечения на черные дни...

И если свободники не только близко подошли к учению Толстого, но и далеко опередили его, будучи строго логичными, не боясь никакой крайности, если она является строго логической необходимостью, – то остальные духоборы забыли или намеренно оставили его заветы.

Вот что писал Л. Толстой переселившимся в Канаду духоборцам. Письмо начинается так: "любезные братья и сестры!"[28].

Привожу только самые характерные выдержки из этого письма, посвященного объяснению истинного понимания смысла частной собственности, ради обеспечения себя и своего потомства.

"Христианское учение нельзя брать кусочками: взять одно и оставить другое. Если люди, приняв учение Христа, отказались от насилия, войны, то они должны отказаться и от собственности. Если же люди держат собственность, то им необходимо и насилие, и суды, и все мирское устройство.

Соблазн собственности есть самый тяжкий соблазн, вред которого очень хитро скрыт от людей, и поэтому так много христиан претыкались об этот камень".

"На сколько времени нужно обеспечить себя? На месяц? На год? На десять лет? На 30? Обеспечить ли только себя или и своих детей, и своих внуков? И чем обеспечить? Едой или одеждой, и жилищем, и какой едой и какими жилищами? Кто начнет обеспечивать себя, тот никогда не придет к концу обеспечивания, а только напрасно погубит свою жизнь, как и сказано: "Кто захочет сохранить свою жизнь, тот погубит ее".

"Ведь собственность значит то, что то, что я считаю своим, я не только не дам всякому, кто захочет взять это мое, но и буду защищать это от него. Защищать же от другого то, что считаешь своим, нельзя иначе, как насилием, то есть, в случае нужды борьбою, дракою, даже убийством. Если бы не было этих насилий и убийств, то никто бы не мог удержать собственности.

Если же мы удерживаем собственность, не делая насилия, то только потому, что собственность наша ограждена угрозой насилия и самым насилием и убийством, которые совершаются над людьми вокруг нас.

У нас, если мы и не защищаем ее, – не отнимают нашу собственность только потому, что думают, что мы так же, как и другие, будем защищать ее.

И потому признание собственности есть признание насилия и убийства, и вам незачем было отказываться от военной и полицейской службы, если вы признаете собственность, которая поддерживается только военной и полицейской службой. Те, которые исправляют военную и полицейскую службы и пользуются собственностью, поступают лучше, чем те, которые отказываются и не несут военной и полицейской службы, а хотят пользоваться собственностью: такие люди, сами не служа, хотят для своих выгод пользоваться чужою службою. Христианское учение нельзя брать кусочками: или все или ничего. Оно все неразрывно связано в одно целое".

И вот свободники, не находя ответа на жгучие вопросы совести своей, страдают до исступления, сбрасывают одежды и уходят в леса "искать Христа".

П. Веригин объяснил, что нагими они ходят потому, что верят в необходимость искать Христа в том виде, как Бог создал человека, то есть – нагими.

Кто поможет этим страдальцам выйти из тупика мышления, куда их загоняет искреннее недомыслие?

Они рассуждают так: собственность – грех. Даже Веригинская общинная собственность, по закону принадлежащая лично П. Веригину, и в будущем, по всей вероятности, подлежащая разделу, тяжбам, – тоже грех, да еще и лицемерие: прикрываются все братством, а на деле мучают друг друга, ради обеспечения себя и потомства. И вот свободники отказались от права собственности даже на свою одежду и искренно хотят взять учение Христа целиком, а не кусочками.

Но возможно ли это при незыблемости капиталистического уклада жизни в ее целом? Возможно ли провести в жизнь мысль Л. Толстого: стоило бы только всем понять и сговориться, и т.п.?

Разве же дело стоит от непонимания?

Да, с одной стороны, трудящиеся, большинство, ровно ничего не понимают, темные массы задавлены работой и невежественны. С другой стороны, люди, пользующиеся их трудом, всеми продуктами, создаваемыми их руками, и всеми их умственными силами, отлично поняли теперь, что уступить свои привилегии, – значит лишиться тех благ, которые для них, конечно, дороже истин христианского учения и всех идеалов, вместе взятых.

И вот, горсточка идеалистов, непримиримых борцов за свободу духа, бьется между лицемерием и ложью братства современной духоборческой общины и пошлостью окружающей среды культурных дикарей Канады. "Христиане" покупают и продают землю, отнятую кровавыми насилиями у индейцев, которые до сих пор не могут понять добродетели последователей учения, которое белые люди называют "истинной верой в Бога", и Бога своего расхваливают, указывая на Его премудрость и милосердие, которых индейцы упорно отказываются признать, "несмотря на свои страдания" от нашествия "белого, доброго христианина"...

Газеты сообщают: духоборы опять ходили нагими.

Все удивляются, недоумевают. Англичане прибегают к полицейским мерам против дикости ужасных выходцев из непонятной варварской России...

Духовный, бывший духовный руководитель, публично отказывается от свободников, называя их фанатиками и тем подчеркивая существенное различие между своей "умеренностью" и крайностью свободников.

Да, различие есть, огромное...

Но общее между ними то, что ни Веригин со своими последователями, ни свободники не понимают, что время жизни по учению Христа еще не наступило, и что для возможности идеальных отношений между людьми нужно сперва подготовить условия жизни, при которых не будет вовсе звериной драки из-за инстинкта самосохранения. В наше время "кто захочет сохранить свою жизнь, тот погубит ее", если не сумеет вытравить в себе человечности.

Мария Николаева

[28] Письма Л. Толстого к духоборцам.