Вегетарианское обозрение, Киев, 1913 г.
(Избранные статьи)
Несчастные животные
Французский поэт Ламартин как-то сказал: "Жестокое обращение с человеком и с животным одинаково отвратительно; разница только в жертве этой жестокости".
Как это ни странно, но человечество, прогрессирующее решительно во всем, в отношении к животным продолжает оставаться на степени самой первобытной дикости.
Но дело в том, что мы подвергаем мучениям даже тех животных, которых любим, заключая их в клетки и аквариумы и заставляя их жить совершенно несвойственной им жизнью.
Этого мало: мы подвергаем жестоким пыткам живые существа, которые употребляем в пищу. Так, например, мы едим устриц – живьем, а раков – тоже живьем кладем в соленый кипяток, ибо если рака не сварить живого, он не имеет должного вкуса.
Ради прихоти вкуса, люди подвергают животных тяжким мукам "откармливания". Так, гусей, предназначаемых для паштета, кормят насильно. В глотку им вводят воронку и через нее сыпят корм до тех пор, пока зоб несчастной птицы не раздувается, как мешок. После такой операции птица лежит некоторое время неподвижно на спине, не в силах сдвинуться. И это проделывается по два раза в день. Куры, гуси и утки, подлежащие откармливанию, иногда пригвождаются за лапки к полу; делают это для того, чтобы лишить их возможности двигаться, вследствие чего они жиреют.
Во Франции, как известно, в большом ходу лягушечье мясо. Жареные в сухарях задние лягушечьи ножки считаются лакомством. Но какая дикая жестокость практикуется при добывании этого блюда! Лягушек ловят сетями, их хватают из сети за задние ножки и отрубают их вместе с частью брюшка, не давая себе труда умертвить сначала животное. И несчастные лягушки живут иногда по несколько дней, валяясь, где-нибудь на берегу, под лучами солнца.
Карпа, щуку, карася и других рыб считается необходимым чистить и потрошить живыми, иначе их мясо будто бы не так будет вкусно. Истерзанных рыб, еще трепещущих, кладут в шипящее масло, где они бьются и извиваются несколько мгновений на сковороде. Морских раков варят также живьем. И если бы их бросали прямо в кипяток, это бы еще ничего, – животное мгновенно сварилось бы. Но любители вкусно поесть уверяют, что рак, быстро сваренный, невкусен, а поэтому его подвергают пытке медленной смерти и постепенно подогревают воду до полного кипячения.
Откормленных цыплят и поросят убивают также не сразу, так как мясо их должно быть совершенно белое. Для этого на шее животного делают ножом небольшую рану и медленно выпускают всю кровь.
Некоторые птицы ощипываются живыми, для того, чтобы перья дольше сохранялись. В некоторых французских харчевнях уток совсем не режут, а убивают так: резник наступает птице на голову ногой и изо всей силы тянет ее за лапки, пока шея ее не разрывается. Убитая таким мучительным образом птица будто бы приобретает особенный вкус.
Кроликов французы жестоко истязают прежде, чем убить. Живого кролика вешают на крючок за глаз и затем уже надрезают слегка, чтобы вся кровь медленно вытекла.
В американских ресторанах работает целая армия подростков, обязанности которых заключаются в том, чтобы ощипывать живьем цыплят. Несчастным птицам завязывают тряпкой клюв, чтобы они не кричали.
О том, как обращаются с убойными животными на бойнях, и говорить нечего: об этом можно было бы написать целую книгу.
Быки, телята и свиньи остаются по нескольку дней без пищи, в ожидании мучительной смерти. Мелких животных, как-то телят и барашков, приносят часто на рынок таким образом: связывают им веревкой задние ноги, так что они образуют петлю, и, надев ее на руку, несут животное вниз головой.
Как ни стыдно сознаться, но нельзя умолчать, что люди истязают животных часто безо всякой нужды. Питаться мясом животных – вовсе не значит получить право на их истязания. А посмотрите, что делают иногда мясники, перевозящие животных на бойни!
Несчастные четвероногие точно знают, что ждать им человеческого милосердия нечего, и страшно волнуются при одном только приближении к бойне. Один доктор делал наблюдения над животными на бойнях и так описывает их состояние:
"Очутившись в загородке бойни, быки и коровы делаются страшно беспокойными. Они все время поводят ушами, чутко прислушиваясь; ноздри их нервно раздуваются, глаза выражают беспокойство. Кажется, как будто они чувствуют запах крови и предчувствуют ожидающую их мучительную смерть.
Некоторые животные прямо тоскуют в предсмертном ожидании и выражают жестокий страх перед смертью. Я помню одну корову, приведенную на бойню, которая лишь только приблизилась к загородке, была охвачена прямо паническим ужасом. Она стала бросаться во все стороны, с глазами, налитыми кровью и выражавшими смертельный ужас. Она разбила себе в конце концов оба рога об кормушку и не хотела совершенно есть. Ее зарезали только на третий день после прибытия на бойню, и все это время животное жило в таком тяжелом состоянии страха, что убавилось в весе на 10 кило".
Страннее всего то, что люди не только не удивляются всем жестокостям, которым подвергаются животные, но они как бы поощряются даже власть имущими и допускаются в дни праздников даже в программу народных развлечений. Суть некоторых этих развлечений и заключается именно в том, чтобы наслаждаться страданиями, агонией живого существа.
Вспомним петушиные бои, стрельбу в цель по животным, – кроликам и голубям, бои быков в Испании, выкалывание чижикам глаз, для того, чтобы они лучше пели, и многое другое.
Нет хуже той пытки, которую испытывают лошади пикадоров, участвующие в бое быков. Израненные рогами противника, часто с выпущенными внутренностями, они подвергаются следующей операции: всунув им внутренности обратно, или, наоборот, оторвав их и набив нутро животного сеном, рану зашивают и выводят лошадь опять на арену, для участия в бое. Расчет такой: раньше суток лошадь, хотя бы и без кишок, не околеет, а она нужна только на час, два, чтобы потешать зрителей дикой забавой.
Не так давно, во время боя быков в Мадриде, молодая белая лошадь семь раз должна была выходить на арену; каждый раз бык пропарывал ей живот рогами, его зашивали, закладывали раны соломой и выводили снова.
На провинциальных ярмарках во Франции часто можно видеть представления со змеями. Во время этих представлений змеям бросают живых кроликов и голубей, которых те и пожирают, к великому удовольствию зрителей. Однажды на ярмарке в местечке возле Брюсселя показывали человека, который перегрызал зубами голубей, крыс и кроликов и, наконец, разорвал зубами брюхо живой собаки.
В XVI веке во Франции в городе Мец устраивалось каждый год народное гулянье, во время которого, в присутствии властей, сжигали "корзину". Большую корзину, наполненную живыми кошками и живой лисицей, привязывали на высокую мачту посередине площади и разводили под нею костер. Вокруг собиралась тысячная толпа народа, рукоплескавшая жалобному мяуканью и писку кошек, поджариваемых на огне.
Могут возразить, что это было давно, что теперь нравы стали другие. Но и до сих пор в Бретани сохранился обычай так называемого "отпущения грехов". Справляется этот обычай таким образом:
На площади собирается несметная толпа народа. Приносят большую клетку, наполненную петухами. Кто-нибудь из старших взбирается с этой клеткой на колокольню и по очереди бросает оттуда петухов в толпу. Начинается невероятная свалка. Каждый старается схватить петуха. Десятки рук подхватывают его на лету и разрывают на части. Тот, кому достанется голова, считается получившим прощение в большом грехе. Только в нынешнем году нашлись во Франции люди, стоящие у власти, которые обратили внимание на этот варварский обычай и добились его запрещения.
Женщины, украшающие свои шляпы перьями и платье мехом, и не подозревают, сколько страдания и муки переносят из-за них животные. Прелестные эгретки из твердых перьев, которые и теперь в большой моде, привозятся большею частью из Америки. Там, на берегах реки Амазонки, устраивается ежегодно облава на молодых белых цаплей, у которых вырывают живьем перья для эгреток.
Крылышки куропаток, бывшие в такой моде одно время и покупавшиеся по дорогой цене, добывались так: поймав стаю куропаток в сети, им отрубали крылья и отпускали на волю, так как дичь сама по себе не стоила труда возни с нею, и все окупали два крылышка.
Самый нежный и мягкий мех, идущий на отделку платьев и шляп, берут с детенышей некоторых животных, еще не родившихся на свет. Для этого убивают беременную самку и вынимают из нее детенышей.
Но верх человеческой жестокости проявили некоторые американские модницы в прошлом году. Они ввели в моду, к счастью, недолго продержавшуюся, – носить вместо брошек живых крохотных черепах и зеленых ящериц, наколотых на булавку.
Самые близкие к нам и самые дорогие, в смысле оказания неоцененных услуг, животные, как лошадь и собака, – непрестанно подвергаются истязаниям и мучениям с нашей стороны.
К чести нас, русских, надо сказать, что отношение у нас к животным такое, о каком в той же Франции и понятия не имеют. Запрещение извозчикам пользоваться кнутами, обычай выпускания птиц на волю, в день Благовещения и многое другое составляет нашу особенность. Не надо только преувеличивать в этом отношении. Есть люди, особенно женщины, которые в любви к животным доходят до смешного и, лелея какую-нибудь собачку или кошку, не замечают, что возле них страдают и нуждаются в уходе и ласке люди.
Достаточно, если мы будем заботиться о животном столько, сколько это ему нужно по его природе, а главное, не мучить его понапрасну, ради забавы и своей прихоти.
Блажен, иже и скоты милует!
С. Савари
|