Вегетарианское обозрение, Киев, 1913 г.
(Избранные статьи)

Вегетарианские загадки

Как-то раз осенним вечером мы собрались вокруг нашего старого деда в его маленькой убогой комнатке. Разговор зашел о вегетарианстве. Мы, молодежь, горячо защищали вегетарианские идеи, хотя на них никто и не думал нападать. Дед, старый вегетарианец, молча слушал нас.

– А хотите, я вам загадаю несколько эдаких вегетарианских загадок? – проговорил он, наконец, поглаживая свою длинную белую бороду.

– А ну, загадай... – смеясь согласились мы.

– Ну, вот вам загадка первая, – сказал он. – Если вы откроете энциклопедический словарь на слове "волк", то вы прочтете там, что в одной только Европейской России от волков ежегодно погибает около 100 человек, что с 1870 по 1887 г. волками заедено в Европейской России 1445 человек, что вред, наносимый волками сельскому населению, т.е. крестьянину нашему разоренному, исчисляется опять-таки только по одной Европейской России в 15000000 р. ежегодно. Постарайтесь представить себе переживания человека, окруженного в глухом месте волками... На руках у него его детки... Представьте себе крестьянскую семью, теряющую свою последнюю коровенку-кормилицу, и скажите мне: как надо отнестись к этому вопросу вегетарианцу?

Сердце наше подсказало ответ: идти на защиту голодных детей, голодного мужика, подняться на борьбу с волком, но... это противоречило нашим идеям и потому мы смущенно молчали.

Выждав некоторое время, дед проговорил:

– И имейте в виду, это только одни волки. А медведи, а рыси, а зайцы? А ястреба, орлы? Ну, оставим, впрочем, эту загадку. Вот вам другая. Несколько американских городов решили внимательно исследовать вопрос о мухах. Были ассигнованы большие средства, устроены специальные лаборатории, где муху подвергли всевозможным исследованиям. И оказалось, что если муха и не главный источник заразы, то во всяком случае один из главных: под микроскопом на лапках ее были найдены всевозможные микробы самых страшных болезней: дифтерита, скарлатины, чахотки и пр. Теперь представьте себе мать, которая перед неостывшим еще трупиком своего единственного ребенка, погибшего от скарлатины, с диким воем бьется головой о стену, вслушайтесь в ее вопли, всмотритесь в ее душу и скажите мне: правы ли были с вегетарианской точки зрения эти американские города, которые после этих исследований назначили большие премии за средство, которое могло бы раз навсегда уничтожить всех мух на материке? Знакомство с развитием в России, например, туберкулеза поможет вам, может быть, ответить на эту загадку... Да вы, впрочем, и знакомы, – многие из вас участвовали в сборе на белую ромашку... Вы молчите? Ну, оставим и эту загадку. Вот вам третья. Раз как-то я зашел с известным вам А.С. Зоновым в вегетарианскую столовую в Москве. Вскоре после нас в столовую вошел увешанный крестами жандармский генерал и занял место за соседним с нами столиком. Скажите: этот жандарм-вегетарианец – победа это вегетарианской идеи или ее поражение?

В тоне нашего деда было что-то до такой степени серьезное и как будто скорбное, что наше смущение увеличилось еще больше и мы не находили ответа.

– Ну, вот вам загадка четвертая. Вы все любите наше "Вегетарианское Обозрение" и все знаете почтальона Леонова, этого старого добродушного человека с больным сердцем и больными ногами. Ну, так вот и представьте себе осенний непогожий день. Леонов разнес уже массу иллюстрированных открыток с разными пустыми надписями, тысячи газет, полных всякой лжи и мерзости и крови, тысячи большею частью ненужных писем. Устал он страшно за день, но ему осталось еще занести последний номер "Вегетарианского Обозрения" одному человеку, большому идеалисту, живущему под облаками, на шестом этаже. Другой почтальон, может быть, попросту бросил бы журнал в печку, как это они часто и делают. И никто их и винить не может, – очень уж тяжел их труд. Но вы знаете, как честен наш добряк Леонов, – он этого ни за что не сделает. И вот мы видим, как он карабкается на шестой этаж и останавливается и тяжело дышит чуть не на каждом повороте лестницы, – больное сердце его мучительно бьется и не дает ему дышать. Скажи, Оля: может быть, ты разрешишь ему просто бросить ваш журнал, в котором говорится, как надо жалеть теляток? А если разрешишь, то может быть можно и вовсе не печатать его, – как ни говори, все-таки измученным почтальонам будет меньше работы... Опять вы молчите, друзья мои? Э-э, как же вы плохо разбираетесь еще в вашем вегетарианстве... Ну, так и быть, еще один последний вопрос и я больше не буду приставать к вам.

Предположим что печатание каждого номера журнала "Вегетарианского Обозрения" стоит около 100 р., то есть в год ваш журнал приблизительно стоит 1200 р. В старину я как-то работал на голодовке. Я был тогда просто поражен, узнав, что для того, чтобы спасти человека от голодной смерти, надо всего 1 р. 50 к. в месяц, т.е. 18 р. в год, т.е. другими словами, если бы мы не печатали нашего журнала, освободив от его разноски Леонова, освободив наборщиков, большей частью больных людей, от его набирания, то на эти 1200 р. мы могли бы спасти от смерти 75 человек в течение целого года; но на голодовках в течение года никогда не приходится кормить, – много-много разве что в течение полугода, т.е., другими словами, в руках подписчиков вашего журнала жизнь и смерть 150 человек. А "Вегетарианское Обозрение" издается уже пять лет, – значит, 750 человек могли бы быть спасены вами от страданий, голода и тяжелой смерти часто на глазах близких, всей семьи... Как же мы разрешим эту последнюю загадку?

Наступило тяжелое молчание. Послышался чей-то робкий подавленный вздох.

Дед помолчал, пытливо глядя на нас из-под своих густых бровей. Ожидали ответа от нас, казалось, и вся его маленькая убогая комнатка, и его грубые, знавшие тяжелый труд, руки, и вся его строгая суровая жизнь, которую мы знали. И мы молчали...

– Друзья мои... – сказал он сердечно. – Чтобы ответить на мои загадки, надо быть или очень большим софистом, или иметь очень мужественное сердце, – от вас же в ваши года трудно ожидать и того, и другого. И кажется, мне не следовало тревожить юных душ ваших. Простите меня.

М.