Вегетарианское обозрение, Киев, 1913 г.
(Избранные статьи)

Спор о вегетарианстве в журнале "Духовный Христианин"

На страницах симпатичного свободно-религиозного журнала "Духовный Христианин" поднят очень интересный спор о вегетарианстве, показывающий, насколько вопрос об ином, гуманном отношении к животным глубоко затрагивает души людей, ищущих нового мировоззрения.

Д.В. Зайцев, автор очень хорошей брошюры "Бегите из городов", написал своему племяннику письмо о вегетарианстве, в котором он старается свести на нуль все нравственное, гигиеническое и практическое значение вегетарианства. Письмо это было напечатано в № 1 "Духовного Христианина" за 1913 год. В следующих номерах того же журнала были напечатаны статьи многих лиц, старавшихся опровергнуть неосновательные доводы Зайцева.

Мне кажется, что читателям "Вегетарианского Обозрения" будет интересно проследить в сжатом изложении этот спор.

Зайцев пишет: "Я случайно узнал о том, что ты стал вегетарианцем и притом очень строгим. А так как я в молодости несколько лет подряд исповедовал это учение и даже вновь думаю к нему вернуться, то мне хотелось бы по этому поводу поделиться с тобою некоторыми мыслями. Вопрос о вегетарианстве – вопрос серьезный. Это бунт человечества против ужасного закона пожирания одного вида другим.

"Целые годы размышления привели меня к тому выводу, что нравственная задача безубойного существования вегетарианством не решается"...

Не решается эта нравственная задача, по мнению Зайцева, потому что человеку приходится убивать, помимо своего желания, массу мелких существ: комаров, червяков и т.п.

"Прикинув мысленно, я нашел, что я передавил этих существ ни чуть не меньше, чем любой "трупятник", питающийся мясом. Избежать этих умерщвлений человек не может при всем своем желании. И когда я все это прикинул, то нашел, что вегетарианство дало мне совсем ничтожный плюс, а именно: поедая раньше до пяти пудов мяса в год (около полуфунта в день), я в четыре года уничтожил бы только одну бычиную жизнь, что же касается всяких ползающих, то и вегетарианец и невегетарианец уничтожат их одинаковое количество. Количество это в среднем можно определить для человека, живущего в лесу или в степи, до 10000 в год, а за четыре года это составит 40 000. Но "трупятник" еще кроме того уничтожит за это время еще одну бычиную жизнь, значит всего 40 001; таким образом, припоминая свое четырехлетнее вегетарианство, я нашел, что "трупятник" виноватее меня только на 1/40 000. Не велик же оказывается мой плюс как вегетарианца. Ведь как бы вегетарианец ни хитрил, как бы он ни избегал уничтожения жизни, но хотя бы для того только, чтобы спасти свой хлеб, овощи и всякие злаки для своего существования, он вынужден воевать с миром насекомых, мышей, сусликов и в этой войне уничтожать целые мириады саранчи, жуков и червей. Если он не будет уничтожать их, то они не только съедят его пищу, но и его самого".

"Куда бы мы ни посмотрели – все трупы и трупы и остатки трупов. Чернозем, который под нами, весь состоит из трупов известного дождевого червя, которого мы режем и заступом, и плугом для посева хлеба и других растений для вегетарианцев и невегетарианцев. Камень, из которого построен наш дом, весь состоит из трупов улиток и моллюсков, стол, книга, одежда, обувь, – все это трупы и трупы, то растений, то животных. Вегетарианцы утверждают, что растения не страдают, когда их режут и мнут, а животные страдают. Говорят, что грустно и тяжело видеть убитое животное, а видеть срезанную прямую красавицу-сосну, белую плакучую березу, видеть падающий, тенистый великан-дуб разве не тяжело? После убитых быков остается только вонючее стойло с роем мух, а после срубленного леса уничтожается чудная красота жизни, целый рай, остаются только пни, молчаливо истекающие кровью. Бык, наконец, может защищаться рогами, а растение беззащитно; бык может спасаться бегством, а растение стоит покорно и неподвижно. Если глубже вникнуть, то в смерти дерева более трагического, более трогательного, чем в смерти какого-нибудь бегемота или свиньи. Но увы! и над смертью животного и над смертью растения мы можем растрогиваться только отвлеченно, а в действительности сидящий внутри нас зверь, называемый желудком, вечно воет: дай, дай, и не давать ему не можем, потому что камня он не ест"...

Переходя к физиологической стороне вопроса, Зайцев утверждает, что большую энергию, больше тепла дает нашему телу не растительная, а животная пища: мясо, молоко, яйца.

"Что же касается практической стороны вегетарианского вопроса, то тут вегетарианские выводы прямо таки абсурдны или детски наивны. Если бы в животном мире на один только год воцарилось вегетарианство, то получилось бы нечто такое страшное, от чего пришли бы в ужас сами вегетарианцы".

Тут Зайцев рисует страшную картину: если бы животные не поедали друг друга, если бы они вдруг стали вегетарианцами, то рыбы бы заполнили океан, гусеницы, черви и всякая мошкара наполнили бы землю и воздух, и человек и все крупные животные были бы стерты с лица земли.

Дальше Зайцев говорит, что "если взглянуть на вегетарианство с точки зрения сельского хозяйства, то оно прямо таки будет вредным".

Свое письмо Зайцев заканчивает следующими словами:

"Итак, дорогой мой мальчик, ты уже становишься юношей теперь и должен знать жизнь так, как она есть, худа ли она или хороша. Полной гармонии, полного счастья здесь на земле никогда не может быть уже по одному тому, что наш организм требует постоянно ремонта и ремонта, а главное – ежедневного отопления, и зимой и летом, в заботах об этом отоплении проходит вся наша жизнь. Разбирать сорта топлива не приходится, а, что Бог дал, тем и отапливай. Отвечать за быков и баранов нам придется только в том случае, если мы мучаем их понапрасну, без полезной цели или для пустого удовольствия"...

В мартовской книжке "Духовного Христианина" были напечатаны опровержения К.Г. Грекова и В.М. Попова на письмо Зайцева.

Попов писал:

"Совершенно не понятен смысл этой статьи... Что хотел ею сказать Зайцев? Хотелось ли ему доказать, что вегетарианцы не знают, что исповедуют, и виновны в том, что не поступают по благодетельному закону природы, который со слов Зайцева требует, чтобы все живущее, сохраняя свою личную жизнь, истребляло жизнь других более слабых. Если со всем этим согласиться, то придется согласиться и с тем, что и уничтожение друг друга необходимо, и не только необходимо, но даже полезно. Следуя далее по этому пути, пожалуй, придем к тому выводу, что необходимо поощрять: людоедство, войны и другие массовые истребления народа".

К. Греков писал:

"Нехорошее письмо вы написали своему племяннику, г. Зайцев. Ваш племянник, как видно, чистый, милый юноша, с чуткой душой и совестью, своим юным сердцем почувствовал жалость к нашим домашним друзьям. А вы, г. Зайцев, хотите разрушить у своего племянника это святое, религиозное настроение, хотите вернуть его к нашей злой, жестокой жизни и приглашаете его быть убойником домашних животных и пожирателем их трупов.

"Вы совершенно правы, г. Зайцев, когда говорите, что каждый вегетарианец есть тоже "трупятник". Но вегетарианцы пока толкуют не о том, кого можно убивать, спасая свою жизнь, а о том, чем надо питаться, чтобы быть здоровым, соблюдая при этом одну из величайших заповедей христианства – милосердие. Вопросы же о том, как быть с теми врагами человека, которые покушаются на плоды его трудов, или на его жизнь и покой, – убивать ли, истреблять ли их, или себя приносить в жертву им, – это вопросы уже высшего порядка, вопросы высшей этики, а не вопросы питания, и о них надо говорить особо.

"Вопросы же о питании давно разрешены великим умом человечества и давно на них дан ответ: да, самое здоровое питание для человека – безубойное, питание главным образом продуктами царства растительного.

"Относительно же того, что мясная пища "крепче" и "от нее человек тверже в работе", – вы говорите неправду. Самые сильные и громадные представители животного царства, это животные-вегетарианцы, например: слоны, гиппопотамы, верблюды, быки, лошади и др. Так же и среди людей. Вегетарианцы-духоборы самые сильные и трудоспособные работники на всех поприщах крестьянского труда.

"Ваши же дальнейшие рассуждения о том, что было бы, если бы рыбы не поедали рыб, а птицы не поедали бы гусениц, напоминают детские рассуждения о том, что будет, если небо упадет на землю?

"Потом вы очень сокрушаетесь о рубке леса и напоминаете вашему племяннику о смерти леса, художественно изображенной Тургеневым и Некрасовым, причем вы говорите, что впечатление от рубки леса более сильное, чем от убоя быков на бойне. Ну, что особенного совершается на бойне? – Стукнули быка обухом по голове, и от него осталось только "вонючее стойло с роем мух", и больше ничего. А после срубленного леса остаются "пни, молчаливо истекающие кровью" (?). Если вы, г. Зайцев, видите кровь у молчаливых пней, а не видите ее у убиваемых быков и овец, то я могу только сказать, что зрение у вас очень повреждено и с таким зрением опасно вести по пути жизни юного племянника, чтобы не завести его куда-нибудь в пропасть.

"Это плохое зрение лишило вас возможности видеть градацию живых существ, и потому вы поставили дерево и быка на одной ступени бытия. Вы вдумайтесь в эту градацию и увидите, что между растениями, инфузориями, червями, жуками и иными насекомыми, и далее между ними и рыбами, птицами, четвероногими, четверорукими и двуногими существами огромная разница и все они резко различаются не только по своей физической организации, но и по духовной сущности. И когда вы вдумаетесь в эти явления, то увидите разницу между деревом и быком и не будете скорбеть об истекающих кровью пнях и не замечать страданий и крови быков.

"Наконец, если вы с спокойной совестью допускаете убийство и пожирание быка, барана, то отчего не расширить область поедаемых животных. Говорят, что мясо многих обезьян очень вкусно. Отчего бы и мясо обезьян не включить в меню мясоедов. А тут уже рукой подать и до бифштекса из человеческого мяса...

"Вы видите, г. Зайцев, что плоскость, на которой вы стоите, очень наклонна и по ней можно докатиться до бездонной пропасти".

В майской книжке "Духовного Христианина" была напечатана небольшая, но очень хорошая статья С.П. Полтавского, дающая основной ответ на утверждение Зайцева о том, что вегетарианство не разрешает нравственную задачу безубойного питания.

Полтавский пишет:

"Есть сказка о хитром цыгане. Когда ему велели принести воды, он стал окапывать кругом колодец.

– Зачем это ты? – спрашивают его.

– Да что мне по одному ведру воду таскать. Я уж лучше вырою весь колодец с водой вместе – и то меньше работы будет.

"Сказка о цыгане невольно вспоминается мне потому, что Д.В. Зайцев, разбираясь в нравственной стороне вегетарианского учения, совершенно неумышленно допустил ту же ошибку, какую из хитрости допустил цыган, желавший уклониться от предложенной ему простой, но тяжелой обязанности носить воду.

"Нравственную задачу, поставленную заповедью "не убий", Д.В. Зайцев разрешает таким образом. Если "не убий" – так уж никого не убивай: не только корову и овцу, но и комара, блоху, червяка, и не только намеренно не убивай, но и невольно, иначе какое же это будет "не убий"...

"Д.В. Зайцев пытался решить вопрос о нравственном долге с цифрами в руках, и в этом, по-моему, заключается главная его ошибка. Он высчитал, сколько тысяч животных и насекомых в год истребляют вегетарианцы и невегетарианцы и нашел, что человек, употребляющий мясо в пищу, "виноватее" вегетарианца "только на одну сорокатысячную".

"Конечно, на вещи можно смотреть различно. Но мне думается, и сам Д.В. согласится, что даже самый ничтожный плюс есть все-таки плюс. И из суммы этих малых плюсов, если они будут все нарастать и нарастать, может получиться со временем плюс очень крупных размеров, тогда как при отречении от них навсегда останется в душе человеческой нравственный нуль, отсутствие всякого морального роста.

"Но суть, в конце концов, даже и не в этом. Суть в том, что нельзя измерять количеством то, что измеряется только качеством. Важно не то, что мы в течение года убьем не 40 001 живых существ, а только 40 000. Важно, что в душе нашей произошел какой-то сдвиг в сторону более любовного отношения к живому миру, что мы постигли какую-то скрытую ценность в жизни – пусть даже только одной коровы, это не существенно. И если этот сдвиг будет продолжаться, то все новые и новые жизни будут входить в расширяющийся круг нашей любви, и душа наша будет становиться все более полной, чуткой и более близкой к совершенству.

"Правда, путь этот не легкий. Естественный рост чувства любви не раз должен будет столкнуться – и он уже сталкивается и сталкивался – с разными неизбежными "необходимостями". Борьба с паразитами, с вредителями наших полей, с нападающими на нас дикими зверьми – все это мы должны принять как суровое, но неустранимое испытание нашей любви. Осуществить наш идеал совершенства во всей его полноте сейчас, завтра, мы, конечно, не можем. Но предоставим полное осуществление идеала будущему и будем делать то маленькое дело настоящего, без которого и в будущем не сделается никакое великое дело"...

Так же ценно и хорошо письмо крестьянина самарской губ. И.А. Требунского, помещенное в июньской книжке "Духовного Христианина".

Требунский пишет:

"Вы говорите, что целые годы размышления над вопросом вегетарианства привели Вас к тому выводу, что нравственная задача безубойного питания вегетарианством не решается. Подумаешь, какие скорые заключения, только что взялись за плуг, а уж оглядываетесь назад и тоскуете, что ничего не вспахано. За четыре года хотели решить то, чего хватит и на тысячи лет и малодушно опускаете руки, узнав всю трудность задачи. Из невозможности для современного человека избежать всякого убийства делаете поспешный вывод, что убийство дело совершенно естественное – жестокий, но благодетельный закон природы. Пусть мы не можем совершенно избежать убийства, но мы можем и обязаны избегать тех сознательных убийств, которые мы совершаем для прихоти своего желудка; пусть таких убийств будет и не много, но поступая так, мы сохраним не одну сотню жизней, а наши дети, воспитанные нами в этом духе, будут иметь возможность сохранить больше нас, а внуки еще больше и т.д. И все-таки когда-нибудь настанет то время, о котором говорил пророк Исайя, когда волк и ягненок будут пастись вместе и лев, как и вол, будет есть солому. И я верю, что время это когда-нибудь придет, и стараюсь по мере сил хоть на йоту приблизить его и радуюсь, что могу сделать это, и думаю, что в основе всех организмов заложен не "ужасный закон пожирания одного вида другим", а прекрасный закон любви и сострадания ко всему живому, и животный мир в его целом вовсе не говорит человеку: смотри, или я тебя или ты меня; напротив, он всегда говорит человеку: полюби меня, тогда и я научусь любить тебя.

"Не утверждают вегетарианцы и того, что растения не страдают, когда их мнут и режут: тяжело видеть и убитое животное, и срубленное дерево, и сорванный цветок, но сперва постараемся не убивать тех, которые нам ближе и понятнее, т.е. людей и животных, а потом уже будем учиться не убивать и растений. Вы говорите еще, что выводы вегетарианцев абсурдны и в доказательство задаетесь вопросом, что было бы, если бы хоть на один год в животном мире воцарилось вегетарианство. Животные, пожирающие друг друга, для нас не пример, и не нам, существам, наделенным разумом, брать с них пример. Оттого, что мы перестанем поедать трупы убитых нами животных, ничто в мире не изменится к худшему, и земля от этого не перевернется вверх ногами. И беспокоиться о том, что мир будет переполнен живыми существами, пока нет никакого повода. Взаимоотношения между видами живых существ природа урегулирует и без нашего вмешательства.

"Но кроме того, в вопросе вегетарианства есть еще другая сторона, и едва ли не самая главная, это упущенная вами из виду сторона воспитательная. Почти две тысячи лет тому назад великий Учитель человечества сказал: возлюби ближнего своего, как самого себя. Почти две тысячи лет прошло, и люди не научились не только любить, а хотя бы только не ненавидеть друг друга. Люди знают, что если бы они любили друг друга, то жизнь их была бы прекрасна, однако не могут сделать этого. Уж нет ли какой связи между нашим отношением к животным и нашим отношением к людям, и не из боен ли животных получают свое начало бойни людей? Не знаю, как вы, а я думаю, что это так. Убийства животных, которых мы встречаем постоянно с самого детства, убивают в нас постепенно прирожденное чувство сострадания и, привыкая к страданиям животных, мы уже привыкаем относиться безучастно и к страданиям людей, и научаемся совершать такие поступки, к которым бы почувствовали отвращение, если бы были воспитаны иначе".

В июльской книжке "Духовного Христианина" помещено письмо А.С. Зонова к племяннику Зайцева, в котором А.С. уговаривает юношу слушаться больше голоса своей совести, ведущего его к Богу, нежели изворотливых рассуждений пустого человеческого ума. Зонов цитирует известную заметку Толстого о заповеди "не убий", которая является ответом на упрек в том, что человеку все равно не избежать убийства.

Дальше Зонов говорит:

"В конце своего письма дядя Ваш говорит, что полной гармонии счастья здесь на земле никогда не может быть. Этого мы не знаем, да и не в наших силах достигнуть общего счастья. В наших силах и нам дано достичь счастья только лично для себя и это счастье заключается в установлении любви между людьми и всеми живыми существами, а этого мы можем достигнуть, ежесекундно совершенствуясь и стремясь свою жизнь сделать все более и более приближающейся к идеалу, указанному нам Христом.

"Помогай Вам Бог в Вашей работе над собой. Раздувайте в себе искру Божью. Любовь к живым существам есть последствие Вашего стремления к Богу"...

В августовской книжке "Духовного Христианина" помещены две статьи о вегетарианстве – это уже не продолжение спора с Зайцевым, а лишь простая защита идей безубойного питания.

Одна статья Желтова "Что такое вегетарианство", другая статья Н.К. Лебедева "Что мы должны есть".

Лебедев приводит подробно и популярно все научные и исторические данные, говорящие в пользу вегетарианства. Желтов же указывает на то, что в Библии, которая является как бы зеркалом духовного и исторического развития человечества, виден тот важный факт, что вначале человек был вегетарианцем и только потом, забыв голос Бога в себе и отдаваясь во власть прихотям своим, перешел на мясоедение, за что и получил и получает возмездие от Бога в виде бесчисленных болезней и страданий...

Хр. Досев