Вегетарианское обозрение, Киев, 1915 г.

ВО.2.1915, с. 75-77

В мире печати

В настоящем № «Вегетар. Обозр.» читатели найдут статейку «Вегетарианство в наши дни». На эту же тему находим в газете «Петроградский курьер» (от 6 февр. 1915 г.) беседу Ю. Волина под названием «Рагу из шампиньонов», которую приводим в несколько сокращенном вид.

– А как бы относитесь к вегетарианству?

Я с удивлением посмотрел на Ильинского. Говорили о войне, цеппелинах, подводных лодках и вдруг, изволите ли видеть – вегетарианство!

– Вы серьезно?

– И даже весьма! – спокойно отозвался Ильинский. – Тем более, что нам пора зайти куда-нибудь пообедать. Вопросу следовательно, вне очереди, так сказать, «к порядку дня». Предупреждаю, мясного не ем и даже немясного, приготовленного в вашей убойной кухне, не ем.

– По привычке или принципиально?

– Конечно, принципиально.

– Даже теперь?

– Что ж теперь!.. Теперь, как всегда!.. Пожалуй, больше.

Я обозлился.

– Послушайте, Ильинский! Я считал вас человеком умным, вдумчивым, чутким. Как же вы можете думать и говорить теперь, в наши дни, о вегетарианстве?.. Даже жутко делается!.. Растительная пища – человеку, а человеческое мясо – пушкам! «Я никого не ем», никого, то есть ни зайца, ни куропатки, ни цыпленка, ни даже корюшки... никого, кроме человека!.. Эх вы, Ильинский!.. Человеческая кровь льется рекой, а вы думаете о крови барана и цыпленка!..

– Продолжайте, продолжайте! – спокойно ободрил меня Ильинский. – Тема благодарная и можно многое сказать.

– И скажу! – разгорячился я. – Не думаете ли вы, что смутили меня своим ироническим одобрением? Пусть это старо, но я все же скажу, что вегетарианство в наши дни – лицемерие бездушия или тупой эгоизм...

Между «бифштексом из цветной капусты» и «рагу из шампиньонов» Ильинский объяснил мне свое отношение к вегетарианству.

– Вы смотрите на меня, как на узкого доктринера, – начал он. – Я понимаю вас. Мне самому ненавистны люди, проглотившие аршин какой-нибудь убогой идейки и не сгибающиеся даже перед кровавыми ужасами наших дней... Но мое вегетарианство совсем не «принцип», не частная идея» и, конечно, не причуда. Оно шире и глубже. Это – мое миропонимание, это – исходная точка моего восприятия жизни. Отказаться от него я не могу ни при каких обстоятельствах, как не может верующий христианин отказаться от христианства. И, чем больше противоречий моему вегетарианству в жизни, тем ярче выступает передо мной моя правда.

– Вот моя идея, – после паузы продолжал Ильинский. – Путь, пройденный человеческой культурой, до сих пор делили на «каменный», бронзовый и «железный» периоды. Я делю его иначе: период людоедства, период животноводства и период травоедения. Это парадоксально? Нисколько! Ведь, если; придают такое первенствующее значение орудию производства, то еще большее влияние на психику и на весь уклад жизни имеет питание! Если «каменный век» не дал своих Леонардо да Винчи и Шекспира, то это чистая случайность. А век «людоедства» не мог их дать органически. Мадонна Рафаэля и музыка Бетховена, собственно, не находятся в противоречии с каменным топором, а с людоедством они не совместимы. Скажу больше. Они не совместимы и с животноедством. Если же века «животноедства» дали шедевры искусства и величайшая достижения в области духовной жизни, то это потому, что в человеческом бытии не проложены границы между «сегодня» и «завтра». Будущее не только зарождается в настоящем, но созревает и уже проявляется в нем. Все лучшее в современном человечестве, это – от будущего, от того века, девизом которого будет: «я никого не ем». Все невзгоды современной жизни – от прошлого, от животноедства и оставившего следы в психике людоедства. Отсюда сочетания жестокости с всепрощением, войны с высочайшими проявлениями любви, тупости с тончайшими извилинами чувства и мысли... Кровопролитие, друг мой, это – от вашего убойного, от вашего кровавого мясного стола. Идеалы мира и правды – от моего вегетарианства...

– Однако!

– Смейтесь, если вам угодно! Я остаюсь при своем. Мое глубокое убеждение, что быть вегетарианцем в наше время и труднее, и значительней, чем быть, скажем, социалистом... Вы улыбаетесь? Но вдумайтесь. Перемещение общественных сил, социальные реформы – ведь это маленькие этапы в истории человечества. А переход от одного способа питания к другому, от мясной пищи к растительной – это переход к новой жизни, к новой истории, к новому человечеству. Для вас, привязанного мыслями и чувствами к злобам настоящего, мое вегетарианство – какое-то отвлечение в сторону, какая-то «причуда», чуть ли не эгоистическая «броня для совести», как вы выразились. Для меня, смотрящего в далекие дали, самые смелые идеи «общественников» – жалкие паллиативы в сравнении с той великой революцией быта, которую я предвижу и проповедую, в сравнении с революцией в питании.

– Значит, по-вашему, дать человечеству бифштекс из цветной капусты – и все социальные вопросы разрешатся сами собой?

– Почти так... Почти так… – с улыбкой подтвердил Ильинский. – Парадоксальный формулировкой моих положений вы меня не собьете с позиции. Я ведь опытный диалектик и не раз вел спор на эту тему.

– Я мог бы подтвердить свою мысль цифрами и диаграммами и, может быть, сделаю это. Я совершенно уверен, что великодушие, благородство, идеализм народов, обратно пропорциональны количеству съедаемого ими мяса. Таким образом, мое вегетарианство в дни войны совсем уж не так «не кстати». Напротив, за последние месяцы я еще больше утвердился в нем, еще полнее и ярче сознал его. И, когда от разговора о войне и ее последствиях я отвлек вас к разговору о вегетарианстве, я совсем не сбился с линии, и вы напрасно рассердились...

Ильинский замолк.

Бифштекс из цветной капусты и рагу из шампиньонов были вкусны и сытны. Может быть, потому показались мне убедительными и интересными мысли вегетарианца.

В январском № эсперантского вегетарианского журнала «Vegetariano», издающемся в Италии в г. Милане, напечатана статейка «Культура», имеющая также близкое отношение к переживаемому моменту, которую приводим в переводе Н. Петухова (с эсперанто).

«Также и настояний номер выходит во время раздора, и многие из наших друзей терпят не только физические страдания войны, но, быть может, еще более испытывают боли от контраста между происходящим и всем темь, что называют культурой.

Действительно, слово культура есть одно из тех, которое почти для каждой личности имеет особый смысл. Многие думают, что несут культуру в какую-нибудь страну, если они там устраивают железные дороги, мосты и другие произведения современной техники.

Иные думают, что культура зависит исключительно от политического правления, и, наконец, другие думают, что всеобъемлющее знание и научные исследования означают культуру.

Но для нас, вегетарианцев, эти условия, – хотя составляют очень важные вспомогательный средства для достижения и распространения культуры, – не есть ее сущность. Сущность идеи культуры лежит для нас в самом человеке Она находит свое выражение в отношениях человека ко всему окружающему и в его полном сознании той общественной ответственности, которую несет он перед учреждениями, посредством которых общество заботится о себе и о своих членах.

Эта общественная ответственность возросла безгранично в настоящий момент, когда общественный строй требует жертв,............................................................................................... когда обнаруживается, что наш общественный порядок был скрытая анархия. Наш бюллетень не политический, мы не даем политических рецептов, и не наше дело судить о какой бы то ни было системе правления. Но вот какое наше убеждение:

Для того, чтобы человеческий прогресс не быль только кажущимся, обманчивым, необходимо, чтобы мы не обманывались иллюзиями о высоте нашей науки, нашей техники, нашей общественной гигиены и нашей добродетельной жизни, а чтобы каждая личность устраивала свою жизнь на нравственных и гигиенических принципах.

Мы не хотим больше, чтобы насмехались словами «моралисты», «фарисеи» или другими над людьми, которые имеют целью согласовать свою жизнь с простыми принципами любви к природе, взаимному человеческому уважению и общественной организации. Невозможно, чтобы всякий знал до тонкости гигиену, науку о лечении, всякого рода общественные исследования. Но легко для каждого понять, соответствуют ли его действия естественным требованиям его тела и уважению, которым он обязан своему ближнему.