Вегетарианское обозрение, 1909 г.

ВО.10.1909, с.5-8

Научные заметки о вегетарианстве

I

В моих многочисленных беседах с людьми различных взглядов, воззрений и оттенков, мне приходилось часто слышать мысли о месте и значении человека в природе, доходящие иногда прямо до абсурда.

И, главное, такие взгляды и мысли высказывались не только интеллигентными людьми, вообще, но и врачами, для которых пункт этот должен являться неопровержимой истиной - аксиомой. Однако, к сожалению, высказывались идеи о всеядности человека, о принадлежности его к отряду всеядных (наряду со свиньей?!), о "необходимости" (?) его питаться продуктами животного происхождения, указывалось, что и обезьяны питаются подчас птичками и мелкими животными и т. д. и т. д. и, в результате, приходили к заключению, что вегетарианцы могут базировать свое "учение" только на этике, на высоком и гуманном "не убий", но отнюдь не на позитивных исследованиях науки.

"Причем тут наука, цифры, данные", говорили мне. "Последние тут ни причем! Вот нравственные побуждения, это - еще дело другого рода, но, знаете, современная жизнь с ее непрекращающейся борьбой за существование с ее вечным стремлением к удовлетворению своего личного эгоистического "я", приводит к тому, что пьедестал нравственности зиждется не на очень-то твердой почве, находится в шатком положении и ежеминутно готов обрушиться". Насколько этот взгляд правилен, я предоставляю судить о нем читателю.

Моя же цель в данном случае заключается в желании показать, что вегетарианство не основывается только на этике, на проведении нравственных, гуманных начал, а имеет еще и твердый, неразрушимый научный базис, с которым следует и нужно считаться.

Хотя в "Вегет. обозр." уже более или менее ясно обрисовался научный облик вегетарианства, все же я льщу себя надеждой, что и эти строки не будут лишены некоторого интереса для более полного ознакомления с данными вегетарианства, как вопроса, имеющего, по моему мнению, немаловажное значение в общественной жизни.

II

Позитивные науки, исследуя всевозможные многочисленные явления окружающего мира, анализируя и синтезируя их, приходят к известным заключениям об их роли и характере. Эти заключения имеют громадное для нас значение. Они обобщают наши знания, сводят их к одному общему знаменателю, создают стройную научную систему. Чем была естественная наука до Дарвина и Уоллеса? Громадным скоплением всевозможных отрывочных фактов, разбросанных то там, то сям.

Дарвин, изучая и обобщая эту массу частных отрывочных фактов и явлений, представляемых жизнью и строением животного и растительного царств, своим гениальным, прозорливым умом вывел из них стройную, гармоничную и величественную теорию, которая охватывает и объясняет все бесконечное развитие и разнообразие органического мира.

Благодаря этим заключениям, этим теориям, нам становятся доступными бесконечные явления окружающего нас мира, бывшие до сих пор неразрешимой загадкой; какова бы ни была сама по себе теория, она сохраняет за собой ту заслугу, что, обобщая и развивая отрывочные факты и знания, она придает им известный интерес, известное значение. И на основании многих данных, многих обобщений, ученые приходят, в конце концов, к одному выводу, к одному заключению, становящемуся для нас непреложной истиной - законом. Эти законы руководят нами при дальнейших наших попытках проникнуть в сущность необъятного, бесконечного и беспредельного мироздания. И только с этими законами нам приходится считаться.

III

1. Человек это всеядное животное, говорят одни.

2. Человек, хоть и принадлежит к отряду обезьян, но все же его плодоядность ведь не доказана, так как существуют обезьяны, питающиеся продуктами животного происхождения, говорят другие. Как первый, так и второй постулат указывает на то, что наши противники умышленно или по незнанию уклоняются от истины. То, что человек в настоящее время питается продуктами всех царств, как животного, так и растительного, как надземного, так и подводного и т. д. еще не аргумент в пользу всеядности человека. Лишь на днях мне пришлось читать в газете, что рабочие, запертые в взорвавшейся мине в Сен Паул а Шера (в Иллинойсе) питались в продолжение 7-8 дней глиной. Но из этого еще не следует заключить, что человек относится к отряду глиноядных. Что человек является наиболее приспособляющимся существом - это факт, а contra factum non datur argumentum. В вопросе о питании мы должны считаться не с условиями, а с природой человеческого организма. Прирученные львы, медведи, собаки, волки и т. п. хищные животные выкармливаются растительной и крахмалистой пищей, но они всегда останутся для нас плотоядными хищниками, несмотря на условия, заставляющие их прибегнуть к другой для них пище. При разборе научных вопросов, мы должны, первым делом, считаться с объективными данными и понятиями.

Человек не всеяден.

И именно этот взгляд объективен и научен.

Обратимся к нашим классификаторам, к представителям объективной, беспристрастной, точной и позитивной науки и предоставим им слово.

Линней - основатель современной естественнонаучной классификации - в своей "Systema Naturae" причисляет человека к, так называемым, приматам. Этим именем Линней называет высший отряд в классе mammiferi (млекопитающих). К нему относятся: полуобезьяны (Semur), обезьяны (Simia) и человек (Homo). Кювье примыкает к этому взгляду.

Я прошу извинения у читателей, но во имя объективности и истины позволю себе привести цитату из книги одного из величайших натуралистов нашего столетия, Эрнста Геккеля. Мнение этого ученого имеет для нас очень важное значение.

"К легиону приматов, говорит Геккель¹, принадлежат следующие 3 порядка: полуобезьяны (Prasimiae), настоящие обезьяны (Simiae) и человек (Antropus).

Эти 3 порядка сходны меж собой во многих и важных признаках, что отличает их от 23 остальных плацентарных животных.

В особенности же отличаются они длинными ногами, которые первоначально были приспособлены к лазанию по деревьям. Руки и ноги имеют по 5 пальцев, и длинные пальцы превосходно приспособлены к хватанию и цеплянию за сучья и ветви; все или часть этих пальцев снабжены ногтями. Комплект зубов полный: он состоит из всех 4-х групп зубов: резцов, клыков, больших и малых коренных. Приматы отличаются от прочих плацентарных тоже важными особенностями в строении черепа и мозга.

Эти отличия тем более значительны, чем развитее животное, чем позже появилось оно в истории земли. Во всех этих важных отношениях наш человеческий организм сходен с организмом прочих приматов: человек, стало быть, несомненно, принадлежит к приматам и является животным господином"².

Дальше мы читаем: "У обезьян правая и левая половина матки слились воедино; они вместе образуют один грушевидный uterus, который, кроме них, имеется еще только у человека. Как у человека, так и у обезьян глазная и височная впадины совершенно отделены друг от друга постоянной перегородкой. Строение мозга, мозгового серого и белого веществ и т. д. сходны. Судя по всем этим, а также по другим важным признакам, в особенности по строению рук и ног, человек обладает всеми анатомическими свойствами настоящей обезьяны³.

"Во всяком случае, читаем мы в другом месте, тесное родство человека с человекоподобной обезьяной совершенно установлено".

Роберт Гартман в своем сочинении "О человекоподобных обезьянах и строении их в сравнении с человеческим организмом" делит их на 2 группы: primario (человек и человекоподобные обезьяны) и собственно Simia (остальные).

"Стало быть, говорит Геккель, сравнительная анатомия приводит объективного и критического исследователя к важному выводу, что строение человека и человеко-обезьяны не только в высшей степени сходно, но и тождественно в своих главных чертах.

Наш скелет состоит из тех же 200 костей с одинаковым составом и расположением их; те же 300 мускулов обусловливают наши движения; те же волосы покрывают нашу кожу; те же группы клеток ганглиев образуют наш чудесно устроенный мозг; то же 4-х камерное сердце является центральным насосом нашего кровообращения; те же 32 зуба расположены в том же порядке; те же слюнные и кишечные железы и железы печени являются орудиями нашего пищеварения; те же органы размножения служат для сохранения нашего рода. При точном сравнении строения человека и человекоподобной обезьяны мы находим, правда, незначительные различия в величине и форме большей части их органов, но такие же или подобные различия мы открываем также при тщательном сравнении высших и низших человеческих рас, даже более того, при детальном сопоставлении отдельных особей нашей собственной расы. Мы не отыщем в последней 2-х индивидуумов, у которых нос, уши, глаза и т. д. имели бы одну и ту же величину и форму. Стоит только внимательно присмотреться к этим частям лица у посетителей какого-нибудь многолюдного собрания, чтобы убедиться, какие сильные вариации возможны в видовых отличиях человека. Как известно, нередко дети одних и тех же родителей отличаются друг от друга столь сильно, что трудно поверить их близкому родству. Но все эти индивидуальные различия не уменьшают значения основного сходства строения; они обусловлены лишь незначительными различиями в размере отдельных частей".

В отделе "Физиология обезьян" Геккель говорит: "Так как из всех млекопитающих обезьяны больше всего приближаются к человеку, то можно уже заранее рассчитывать на сходство в их жизненных отправлениях; так оно и оказывается в действительности. Всякий знает, как сильно напоминает человека привычки обезьян, их движения, чувства, душевная жизнь, уход за детенышами. Научная физиология доказывает такое же значительное сходство меж ними и в других менее известных явлениях, в особенности в деятельности сердца, в выделении желез и в половой жизни. В области последней особенно характерно, что у многих видов обезьян самки, достигшие половой зрелости, имеют периодические кровотечения из матки, соответствующие менструации у самки человека. Выделения молока из грудной железы и кормление детенышей происходит у обезьян-самок точно таким же образом, как и у женщин. Наконец, замечательно, что язык звуков у обезьян в физиологическом отношении является переходной ступенью к членораздельным звукам человеческой речи. Между существующими теперь человекоподобными обезьянами имеется один индейский вид, обладающий музыкальными способностями: Hylobatus syndatylus (на о. Суматре), поет в совершенно чистых и звучных полутонах целую октаву. Для объективного языковеда нашего времени не подлежит сомнению, что наш высокоразвитый язык понятий медленно и постепенно развивался из несовершенного языка звуков наших плиоценовых (один из истор. периодов) предков - обезьян"⁴.

Итак, из всего вышесказанного, мы заключаем, что человек по всем данным физиологии, сравнительной анатомии, гистогенетическому развитию (мы об этом еще коснемся в наших следующих статьях) и т. д. вполне сходен с антропоморфными обезьянами, откуда берет он и свое происхождение, т. е. он принадлежит к группе плодоядных животных.

Знаменитый исследователь Du Chaillu, занимавшийся изучением строения организмов гориллы, орангутанга, их образа жизни и т. п., утверждает, что в желудке этих животных находилась всегда только фруктовая пища.

Пуще в своей книге⁵ замечает, что и устройство зубов и пищеварительные органы человека представляют столько доказательств его первобытной плотоядности. Знаменитый Флуранс говорит: "человека нельзя причислить ни к плодоядным, ни к травоядным. У него нет ни 4-х желудков, ни такого кишечника, ни таких зубов, как у жвачных животных. Рассматривая эти органы у человека, мы должны прийти к заключению, что по своей природе и происхождению он плодояден, подобно обезьяне. Ковье, Лауренс, Чарльз Белль Миварт, Доуэн, Гассенди, Брока и т. д. высказываются в таком же духе.

С. О. Перпер

(Продолжение см. в номерах за 1910 год)

1. Э. Геккель "Мировые загадки", 1906 г. изд. "Мысль", стр. 26.

2. Курсив Геккеля.

3. Курсив Геккеля.

4. "Pluralité de la race humain" стр.39. Idem. Э. Геккель.

5. Idem. Э. Геккель.