|
«Спутник здоровья»
общедоступная медицинская и гигиеническая библиотека
№11
Вегетарианство
или безубойное питание
с нравственной и
медицинской точек зрения
Д-ра Бернарда Шапиро
Бесплатное приложение к журналу «Спутник Здоровья»
за ноябрь 1900 года
Издание "Посредника"
для интеллигентных читателей
С.–ПЕТЕРБУРГ
Типография Товарищества «НАРОДНАЯ ПОЛЬЗА»
Коломенская ул. Собств. дом, 39
1900
Дозволено цензурой. С.-Петербург 7 ноября, 1900 года
СОДЕРЖАНИЕ:
III. Душа человека и животных
Мы выше животных по уму и развитию, но принадлежим к одной с ними лестнице, на которой мы составляем лишь самую верхнюю ступень. Наше кровное родство с позвоночными, начиная с лягушки и кончая ближайшей к нам обезьяной, выступает с особенной рельефностью во время зародышевой жизни, когда человеческий плод в материнской утробе постепенно восходит от лягушачьей или еще низшей организации к типу высших позвоночных, пока не примет, наконец, человеческий облик; это как бы краткая история развития класса позвоночных.
Впрочем, мыслящему человеку достаточно бросить лишь беглый взгляд на строение тела позвоночных и человека, чтобы разом постичь великую истину о принадлежности человека к животному царству. Об этом красноречиво говорит уже один вид нашего скелета. Если же мы обратимся к мозгу разных позвоночных, то картина восхождения животных до ступени человека путем постепенного развития головного мозга с его двумя большими полушариями и покрывающими их извилинами будет перед нами как на ладони. Великий Дарвин сделал попытку приподнять завесу с отдаленного прошлого нашей природы, чтобы объяснить, как и в силу каких законов биологии совершался вышеупомянутый процесс, но верна ли его теория происхождения видов вследствие борьбы за существование и закона наследственности или нет, само существование в прошлом этого процесса есть факт неоспоримый.
Уже эти данные расчищают путь для вегетарианства. Одинаковое устройство тела неминуемо вызывает представление и о сходстве душевной жизни. Наглядное подтверждение этой мысли дают нередко студенты медицины, начинающие заниматься анатомией. Поработав над препаратами человеческого тела и приступая затем к обеду. Юноша поражается сходством поданных ему кусков с теми, с которыми он возился в препаровочной, - и часто им овладевает отвращение. Тоже самое ощущение врывается в душу у многих при виде подаваемого на стол поросенка с головой или цельной птицы. Это как бы протест, поднимающийся из глубины души, против неестественного для нас способа питания, обычно маскируемого условиями нашей кухни. Конечно, «привычному» человеку или закаленному анатому это все нипочем: но ведь беспощадная сила привычки сглаживает и впечатление людоедства, которое у первобытных людей разыгрывается, большей частью, в самой добродушной обстановке.
Та же непобедимая привычка и то же самовнушение, к которому мы вернемся еще ниже, парализуют нашу совесть, когда ее будят неотразимые впечатления от самой жизни и от души животных. Кто из нас не располагает богатым запасом собственных наблюдений в этой области? Ум и чувства собаки, этого верного нашего друга, любящего, ревнующего, оберегающего, делящего с нами горе и радость, угадывающего наши мысли и ощущения - у всех на глазах.
О выдающихся умственных качествах слона и других животных также очень много писалось. Но особенный интерес, по нашему мнению, представляет для нас, с точки зрения психологии, нашу неутомимая домашняя труженица – лошадь. Она, как известно, очень пуглива; если же вы вникаете в причину ее страха, то вы в большинстве случаев наталкиваетесь на присущее этому животному представление о сверхъестественной или, как выражаются в народе «нечистой» силе. Лошадь, например, боится карусели, паровой конки, автомобиля и т.п. Когда ее бросает в дрожь при приближении волка или при одном виде этого зверя, то тут мы не усматриваем признаков высшего ума, но вышеупомянутые предметы сами по себе совсем не страшны и на инстинкт самосохранения не имеют никакого действия; тем не менее, при первой встрече с ними, лошадь от страха мечется в сторону и даже готова понести, потому что она их «не понимает». Другими словами, животное себя спрашивает: кто двигает этими предметами, и не получая ответа, заподазривает участие какой-то неведомой таинственной силы, внушающей ее беспокойство и страх. Такое толкование переживаемых лошадью ощущений нам кажется самым простым, самым законным и единственно допустимым.
Это – настоящее лошадиное суеверие, ничем не отличное от суеверия людей.
И это существо, когда нужно, ведут на бойню, чтобы из его тела приготовить колбасу или сварить обед! Во всяком случае, если даже не все европейцы едят конину, любимое блюдо татар, верблюжье (употребляемое арабами) или же собачье мясо, то не гуманность здесь является исходным пунктом. Но обратимся теперь к животным, которые «не блещут умом». Бык, корова, баран, курица - эти главные поставщики мясоедного стола, при своей ограниченности дают на каждом шагу неоспоримые доказательства своего сознания, воли и чувства. Корова отлично знает свой дом и своих хозяев. Птица настойчиво требует корма от того, кто раньше раза два помог ей утолить свой голод.
Уход этих животных за своими детенышами, добывание пищи и борьба из-за нее, взаимное соревнование и борьба из-за самки – все эти явления в глазах непредубежденного человека говорят о родственной нам внутренней жизни, в которой слышится ясный отголосок нашей собственной. Но если б эти вполне удовлетворяющие нуждам животных проявления ума показались нам слишком бледными и недостаточными, то вспомним те невероятно сложные действия, к которым приучают даже самых тупых животных разные дрессировщики. Поэтому говорить об «инстинктах» животных, будто заменяющих им то, что у человека носит название ума и души, есть одно из самых странных наших заблуждений.
Эта теория управляющих животными инстинктов, отделенных резкой гранью от человеческого разума, по кому-то недоразумению была, как известно, поддержана в прошлом столетии и знаменитым французским ученым - Декартом. Нет ничего удивительного, что такая попытка санкционировать заблуждения массы авторитетом науки встретила самый дружный опор со стороны всех выдающихся умов того времени. Между прочим, на Декарта обрушился и сам Вольтер. Нечего говорить, что в настоящее время вышеупомянутая теория утратила под собой всякую почву. Не нужно даже особенной учености, чтобы понять всю ее несостоятельность. Для этого совершенно достаточно вооружиться некоторой частицей простого здравого смысла. Обезьяна неизмеримо выше кролика как в анатомическом (в смысле развития мозговых полушарий и их извилин), так и в умственном отношении. Тем не менее, мы и не думаем причислить этих животных к двум различным мирам, разделенным между собой непроходимой пропастью, а только ставим их на различные ступени одной и той же лестницы позвоночных. Спрашивается: есть ли основание сделать исключение для человека и признать этого царя вселенной, стоящим совершенно отдельно от остального мира животных?
Очевидно, нет. Прежде всего, мы должны еще раз повторить, что анатомия и физиология связывают нас неразрывными узами с «низшей братьей» позвоночных и, прежде всего, с наиболее родственной нам обезьяной. В психическом отношении между нами и животными действительно бездна: мы обладаем даром слова и мысли, мы познали Божество и мудрость Промысла, мы достигли мирового самосознания. Однако через эту пропасть проходит мост, соединяющий нас с остальными божьими тварями в одно нераздельное целое. Действительно, между нами и животными и в психической области еще много, слишком много общего. Животное начало в каждом из нас еще крепко борется с человеческим и, увы, нередко берет перевес. С другой же стороны, наши высшие качества, которыми мы так гордимся, не вполне чужды и животным, есть искра божества и в них…
Предаваясь таким размышлениям, мы очень скоро освобождаемся от того обмана чувств, от того тяжелого кошмара, который заслоняет от нашей совести сущность мясоедения и позволяет нам убивать животных для использования их тела. Тогда, лежащая перед нами на блюде лопатка, гусиная лапа, бычачье бедро живо напоминают нам нашу собственную лопатку, наше собственное бедро и нашу собственную голень, которые после нашей смерти с молитвой предаются земле, как священные останки.
В этих кусках трупа, в этих остатках умерщвленного и изрезанного нами животного нам тогда мерещится его столь родственная нам душа, со всеми ее страстями и волнениями, с могучим инстинктом самосохранения, сильным материнским чувством, неоспоримой способностью чувствовать, мыслить и соображать, со всей той красотой, совершенством и несовершенством, которые вложил в нее любвеобильный Отец всего живущего. Тогда эта кровавая пища делается нам противной и будит в нас представление почти о людоедстве или, по меньшей мере, о волке в лесу, который с таким же аппетитом, с такой же уверенностью в своем праве пожирает человеческое мясо и человеческие кости, с какими мы отправляем в своей желудок мясо и органы животных.
|
РАЗВЛЕЧЕНИЯ
ВЕГЕТАРИАНСТВО 
Видео 
ПОИСК НА САЙТЕ:
ВАЖНО!
